Автор Опубликовано: 15.02.2025Просмотры: 656

Анализ и рекомендации: войну закончить нельзя воевать

Война в Украине приближается к завершению своего третьего года, но пока не очевидно, что война скоро закончится. В течение последних трех лет западные державы, возглавляемые Соединенными Штатами Америки, искали путь к завершению войны с помощью единой стратегии: поддержки Украины и давления на Россию. Целью было достижение мира через победу. Эта стратегия потерпела неудачу. Вероятно, более 200 000 российских и украинских солдат были убиты; возможно, десятки тысяч мирных жителей также погибли; уничтожено имущество на десятки миллиардов долларов. Настал момент, когда политику мира через победу необходимо заменить политикой мира.

Возвращение Дональда Трампа к президентству США в январе 2025 года дает возможность реализовать такую политику. Президент Джо Байден не проявил интереса к выполнению роли посредника в мирном процессе. Точно так же никто из европейских лидеров не проявил инициативы. Однако Трамп дал понять, что он хочет заняться этим вопросом, и в качестве первого шага назначил генерала Кита Келлогга своим Специальным Посланником по России и Украине, который будет заниматься поиском пути к завершению войны.

В этом контексте предложения по завершению войны в Украине приобрели новое значение. К сожалению, на данный момент многие из таких предложений не имеют базы в реальном понимании того, как на практике заканчиваются войны. Поэтому данная работа стремится основывать рекомендации по политике на исследованиях завершения войн. Для этой цели она сначала анализирует теории завершения войн, а затем применяет эти теории к войне в Украине.

В статье рассматривается тема завершения войны с точки зрения того, что наиболее вероятно приведет к долгосрочному мирному урегулированию. Правота и/или неправота украинской и российской сторон здесь не являются предметом анализа. Хотя говорится, что «нет мира без справедливости», возможно, более правильно было бы сказать, что «нет справедливости без мира». Цель анализа — мир в негативном смысле, как отсутствие войны, а не мир в позитивном смысле, как достижение справедливости. Некоторые могут возразить против этого подхода, но любой мирный план, который не ставит прекращение войны на первое место, рискует потерпеть неудачу.

Как заканчиваются войны

Отправной точкой для любого реалистичного предложения по завершению войны в Украине должно быть понимание условий, необходимых для успешного завершения войны, а также препятствий, мешающих политическим лидерам осознать, что эти условия существуют .

Есть  много вариантов завершения войны, но в сущности они сводятся к двум вариантам:

  1. Абсолютная победа одной из сторон, позволяющая ей навязать свои условия другой стороне. В этом случае война заканчивается, потому что одна из воюющих сторон прекращает сопротивление. Это может быть связано с ее полным уничтожением или распадом (например, армия Ирака в 2003 году), выводом войск (например, вывод войск США из Вьетнама и Афганистана) или капитуляцией (например, Германия и Япония во Второй мировой войне).
  2. Ни одна из сторон не достигает абсолютной победы, и война заканчивается через переговорное урегулирование, которое включает некоторую степень компромисса с обеих сторон. Это не обязательно означает, что обе стороны достигнут одинаково хороших результатов в итоговом соглашении: одна сторона может оказаться в значительно более выгодном положении, чем другая. Форма урегулирования также может варьироваться. В некоторых случаях это может быть мирный договор, в других — перемирие без какого-либо договора (примером является Корейская война). В любом случае ключевой особенностью является то, что урегулирование является результатом переговоров, а не навязанным решением.

В первом случае войны заканчиваются, когда проигравшая сторона либо уничтожена, либо сдается. Поэтому говорится, что «На войне настаивает победитель, а мир заключает побежденный»

Второй случай более сложный. Согласно популярной теории, разработанной Уильямом Зартманом, войны заканчиваются, когда обе воюющие стороны осознают, что они находятся во «взаимно болезненном тупике», и когда обе стороны видят возможность выхода через переговорное урегулирование. В этот момент конфликт считается «готовым» к завершению. Термин «взаимно болезненный тупик» может быть несколько вводящим в заблуждение, поскольку он не подразумевает полного застоя; одна сторона может иметь явное преимущество над другой. Однако он подразумевает, что ни одна из сторон не считает себя способной достичь абсолютной победы и что обе стороны воспринимают сложившуюся ситуацию как вредную для своих интересов.

Объективные критерии, такие как успех или неудача на поле боя, играют роль в обоих этих сценариях. Однако важна не объективная реальность, а восприятие реальности самими воюющими сторонами. В первом случае войны заканчиваются, потому что одна из сторон либо воспринимает войну как не стоящую продолжения, либо потому что считает себя проигравшей. Во втором случае войны заканчиваются, потому что обе стороны воспринимают ситуацию как взаимно болезненный тупик и видят возможный выход из него через переговоры. Завершение войны — это вопрос изменения восприятия. [ Bringing a war to an end is thus a question of altering perceptions.] В первом случае это включает в себя убеждение проигравшей стороны в неизбежности поражения; во втором случае — убеждение обеих сторон в невозможности победы.

Само собой разумеется, что это проще сказать, чем сделать. Даже если внешнему объективному наблюдателю очевидно, что одна из сторон проиграла или что ни одна из сторон не способна одержать абсолютную победу, те, кто участвует в боевых действиях, могут не воспринимать ситуацию так же или не быть готовы действовать в соответствии с этим знанием. Для этого существует несколько объяснений:

  1. Когнитивные искажения: Политические и военные лидеры, как и все люди, подвержены когнитивным искажениям, которые мешают им правильно оценить свою ситуацию. Люди предпочитают смотреть на вещи оптимистически; не хотят, чтобы уже затраченные средства пропали зря; они хотят лучше пойти на риск, чем принять уже известные неприятные факты Предвзятость в пользу оптимизма, ловушка невозвратных затрат, склонность идти на риск, чтобы избежать неприятного, но неизбежного исхода (outcomes), и так далее — все это означает, что войны обычно продолжаются гораздо дольше, чем они продолжались бы, если бы ими управлял исключительно рациональный актор с идеальным знанием ситуации.
  2. Bнутренняя политическая и бюрократическая динамика: Политические лидеры могут получать слишком оптимистичную информацию от подчиненных; они могут бояться политических последствий признания поражения; или они могут столкнуться с сопротивлением со стороны могущественных сил, которые хотят продолжать войну. Мнения общественности, политической элиты и военного руководства также влияют на эту динамику.
  3. Несовершенная информация. Война может рассматриваться как метод, с помощью которого участвующие стороны обмениваются информацией о своих относительных силах и решимости. Однако, как указал великий прусский стратег Карл фон Клаузевиц, война окутана неопределенностью. Даже если у одной стороны есть хорошая информация о ходе своей военной кампании (что бывает не всегда), информация о состоянии противника всегда ограничена. Будущие события также непредсказуемы. Например, невозможно точно знать, что сделают союзники. Люди также склонны хуже замечать изменения, если они происходят постепенно, а не быстро. Политические и военные лидеры могут не осознавать своего относительного военного упадка до тех пор, пока этот упадок не станет критическим, если он идет постепенно, а не является результатом внезапного и неожиданного поражения. Одно исследование, например, делает вывод, что «бой является относительно неэффективным способом ускорения завершения войны через передачу информации».
  4. Недоверие (часто называемое в академической литературе проблемой «надежности обещаний»). Даже если лидеры осознают, что они проиграли или находятся в тупике, они могут быть не готовы к переговорам, потому что не доверяют своим противникам в вопросе выполнения условий соглашения — то есть, не верят, что обязательства, взятые на себя противником, будут выполнены. Восприятие прошлого поведения в этом отношении имеет решающее значение. Если враги в прошлом нарушали соглашения, то одна сторона будет неохотно заключать новые соглашения, каким бы плохим ни было ее положение. В крайних случаях страхи относительно невыполнения обязательств могут заставить воюющие стороны продолжать настаивать на абсолютной победе, даже столкнувшись с явным поражением на поле боя.
  5. Вредители. Попытки установить мир могут быть преднамеренно саботированы либо отдельными лицами или группами внутри государства, либо третьими сторонами.

Вышеуказанный анализ предполагает, что лидеры третьих стран, стремящиеся завершить войну, которую ведут другие государства, имеют два варианта:

  • Изменить восприятие одной из сторон, чтобы убедить ее, что она проиграла и должна уступить. В этом случае, очевидно, легче и быстрее изменить восприятие стороны, находящейся в более слабой позиции. Убедить более сильную сторону, что она проигрывает, скорее всего, будет очень трудно и возможно только после длительного процесса, который потребует таких изменений в динамике войны, что относительные позиции двух воюющих сторон станут противоположны.
  • Изменить восприятие обеих сторон, чтобы убедить их а) что ни одна из них не может одержать полную победу, б) что текущая ситуация наносит вред их интересам, и в) что существует реальная возможность выхода через переговоры. Учитывая проблемы, упомянутые выше, этот процесс тоже, вероятно, будет медленным.

Таким образом, самый быстрый способ завершить войну — это, вероятно, убедить более слабую сторону, что ее дело проиграно и что ей нужно пойти на мирное соглашение. Второй по скорости способ — это второй вариант, описанный выше. А самый медленный способ — пытаться изменить восприятие победившей стороны, чтобы убедить ее, что она проигрывает.

Политические лидеры, которых пытаются убедить таким образом, вероятно, с большой неохотой пойдут на признание, что их война закончится не самым оптимальным образом. Миротворцам предстоит преодолеть барьеры, препятствующие признанию реальности, о которых говорилось выше. Для этого могут быть предложены следующие возможные действия:

  1. Изменить реальность так, чтобы она соответствовала желаемому результату. Это потребует оказания давления на одну сторону с целью ослабить ее, при этом поддерживая другую сторону для ее укрепления. Согласно логике, изложенной выше, это с большей вероятностью окажет быстрый эффект, если будет направлено на давление на более слабую сторону и/или поддержку более сильной стороны. Однако у этого подхода есть несколько слабых сторон: а. Учитывая неопределенность войны, нельзя быть уверенным, что комбинация давления и поддержки окажет нужное воздействие на объективную реальность; б. Даже если это произойдет, нельзя быть уверенным, что восприятие сторон изменится соответственно, особенно (что вероятно), если изменения в объективной реальности происходят постепенно; в. Даже если восприятие будет должным образом изменено, нельзя быть уверенным, что стороны отреагируют должным образом из-за проблемы недоверия, упомянутой ранее.
  2. Работать над преодолением когнитивных предубеждений и проблемы недостаточности информации в государстве, на которое вы пытаетесь повлиять.. Например, более слабая сторона может не осознавать свое положение из-за предвзятости в пользу оптимизма, или потому, что она неправильно понимает уровень поддержки, который она может получить в будущем от союзников. Могут быть необходимы откровенные беседы, чтобы избавить лидеров государства от их иллюзий.
  3. Помочь лидерам государства преодолеть внутреннее политическое сопротивление мирному урегулированию. Это можно сделать, например, пообещав финансовую помощь после войны или через явное давление, которое покажет внутренним силам, выступающим против мира, что их лидер не имеет другого выбора, кроме как поддаться ключевым внешним игрокам.
  4. Разработать мирное соглашение таким образом, чтобы убедить воюющие стороны, что их противники с большой вероятностью будут соблюдать свои обязательства. В этом отношении формальный мирный договор предпочтительнее простого перемирия, так как последнее почти не включает обязательств, кроме прекращения военных действий. Кроме того, чем больше спорных вопросов удастся решить в мирном договоре, а не отложить их на будущее, тем лучше. Гарантии безопасности, размещение миротворческих сил и другие подобные меры могут также помочь преодолеть проблемы взаимного недоверия.

Взаимодействовать с возможными вредителями («спойлерами»), чтобы убедить их, что саботировать переговоры не в их интересах. Для этого можно использовать комбинацию положительных и отрицательных стимулов, чтобы убедить их принять более лояльную позицию.

Война в Украине

Траектория войны в Украине удивила всех наблюдателей. Было бы очень трудно найти хотя бы одного аналитика, который точно предсказал бы все ее взлеты и падения. Война по своей сути непредсказуема, и, исходя из этого опыта, было бы опрометчиво утверждать, что можно точно предсказать будущее развитие конфликта. Тем не менее, после почти трех лет боевых действий определенные вещи стали достаточно ясны, чтобы сделать уверенные выводы по ключевым вопросам.

Прежде всего, теперь очевидно, что Россия является более сильной из двух сторон. Более того, ее относительная сила растет. Хотя нельзя исключить возможности, что теперешняя тенденция в пользу России развернется в другую сторону, все же сложно себе представить, что этот разворот  может быть настолько значительным, чтобы Украина оказалась сильнее России. Вопрос скорее в том, насколько сильно возрастет преимущество России в будущем, чем в том,  существует ли такое преимущество.

Военное превосходство России можно измерить различными способами. Первое — это территориальные завоевания. В последние месяцы они ускорились, и Россия захватила 725 квадратных километров украинской территории в ноябре 2024 года — наибольшее количество территории с первых недель войны в начале 2022 года. Второе — это военное производство: производство оружия в России значительно превышает производство в Украине, а в ключевых секторах, таких как производство артиллерийских снарядов и бронетехники, оно превышает суммарное производство всех западных союзников Украины. В одном из недавних немецких отчетов, например, говорится, что «производство значительно возросло по всем видам вооружений», и Россия производит достаточно оружия не только для возмещения потерь, но и для оснащения новых формирований. Третья сфера — это людские ресурсы. Россия начала войну в феврале 2024 года с армией численностью максимум 200 000 человек. К началу 2023 года размер российской армии в Украине увеличился до 360 000 человек, а к началу 2024 года — до 470 000. По словам Владимира Путина, в июне 2024 года количество российских войск в зоне военных действий составляло чуть менее 700 000. Несмотря на утверждения  о массовых потерях, российская армия в Украине значительно увеличилась в численности.

Украина, напротив, сталкивается с серьезными трудностями. Она не только неизбежно теряет позиции, но и имеет мало шансов изменить ситуацию в свою пользу из-за а) крайне маловероятного увеличения западной поддержки сверх текущего уровня, б) нехватки личного состава и в) растущих проблем с боевым духом. Последняя мобилизация не принесла ожидаемых результатов, а дезертирство стало более распространенным. По последним данным, за время войны в дезертирстве были обвинены более 100 000 украинских солдат, из которых около двух третей были задержаны в 2024 году. В последние месяцы Украина теряет в месяц примерно  на 4000 солдат больше, чем ей удается набрать. В то время как  российская армия растет, армия Украины становится все меньше.

Затяжные войны неизбежно превращаются в войну на истощение и на устойчивость боевого духа.  На данный момент Россия побеждает в плане истощения, и кажется, что российский боевой дух выше, чем украинский. Нет очевидных причин для того, чтобы ожидать, что эти факторы изменятся в пользу Украины в краткосрочной и среднесрочной перспективе.

Исходя из этого, можно сделать вывод, что полная победа Украины (в терминах, установленных самим украинским правительством, то есть возвращение всех утраченных территорий) практически невозможна. Это не означает, однако, что Россия гарантированно победит в том смысле, что она получит настолько доминирующую позицию, что сможет навязать Украине любые условия. Такой исход все еще возможен, если, например, западная помощь Украине полностью прекратится или если боевой дух Украины падет. Однако, если этого не случится,  текущего  преимущества России недостаточно для того, чтобы сделать такой результат вероятным. Россия продолжает наступление, но медленно, и пока что она не продемонстрировала, что может эффективно использовать любые свои прорывы украинской линии обороны для быстрого продвижения на большие расстояния. Таким темпом  России потребуется как минимум еще 12 месяцев, чтобы захватить оставшуюся часть Донецкой области. Способность Украины сопротивляться и наносить тяжелые потери россиянам остается значительной. Кроме того, большая часть военного производства России включает переоснащение старого советского оборудования. По мере того как его запасы сокращаются, производство также может начать снижаться, что заставляет некоторых аналитиков полагать, что военная мощь России может достичь пика в 2025 году.

Таким образом, Россия в настоящее время не располагает возможностями для того, чтобы нанести Украине такое серьезное военное поражение, которое вынудит ее полностью подчиниться. Объективная реальность, следовательно, указывает на ситуацию взаимно болезненного тупика, а не на абсолютную победу, хотя этот тупик в гораздо большей степени вредит Украине, чем России.

Вопрос, который тогда возникает, заключается в том, правильно ли воспринимают эту реальность руководители России и Украины, и если да, то будут ли они действовать на основе этого восприятия. Тот факт, что война продолжается и что переговоры между двумя сторонами даже не ведутся, предполагает, что ответ на эти вопросы отрицательный. В начале декабря 2024 года пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что он «пока еще не видит оснований для переговоров». Российские официальные лица продолжают настаивать на своих первоначальных требованиях — нейтралитете Украины, демилитаризации и денацификации — к которым они теперь добавили признание «новых территориальных реалий», то есть признание российского контроля над теми украинскими территориями, которые были аннексированы. На данный момент нет признаков гибкости, которая могла бы свидетельствовать о понимании того, что российская армия не в состоянии ослабить Украину настолько, чтобы навязать эти условия силой.

Украинский лидер Владимир Зеленский, напротив, недавно продемонстрировал некоторую небольшую гибкость, но можно сказать, очень и очень незначительную. В конце ноября 2024 года он высказал предположение, что Украина не сможет вернуть «некоторые» территории силой, в частности Крым, и заявил, что готов заморозить конфликт и де-факто отказаться от попыток вернуть территории в обмен на членство в НАТО. Но ссылка на «некоторые» территории также предполагает продолжающееся убеждение, что другие территории могут быть возвращены военным путем, в то время как требование о вступлении Украины в НАТО в пределах ее границ до 2014 года едва ли является реалистичным. Не очевидно, что Зеленский  уже пришел к пониманию реальности своей ситуации.

Таким образом, ни одна из сторон, несмотря на явно ограниченные военные перспективы и тяжелые потери, которые она несет в настоящее время, не признает, что затраты на продолжение войны превышают потенциальные выгоды. В соответствии с приведенным анализом, существует несколько причин такого положения вещей:

  1. Когнитивные искажения. Лидеры обеих сторон могут искренне считать, что их положение лучше, чем оно есть на самом деле, в силу оптимизма. Они также могут быть застрявшими в логике утраченных затрат, полагая, что, вложив так много в войну, они должны вложить еще больше, чтобы возместить свои потери. В случае с Россией оптимизм может быть связан с убеждением, что рано или поздно Запад устанет от войны и оставит Украину. В случае с Украиной оптимизм может быть вызван бесконечными заверениями западных политиков, что они будут поддерживать Украину «столько, сколько потребуется». Украинские лидеры также могут верить, что смогут постепенно получать все более мощное оружие от своих западных союзников, что в конце концов повернет ход войны в их пользу. Постепенная эскалация со стороны Запада в ходе войны, когда передавались различные виды оружия, которые раньше были исключены, по сути, способствовала этому настрою. Кроме того, тот факт, что военное положение Украины ухудшалось постепенно, мог сделать это ухудшение более трудным для признания, чем если бы оно произошло в результате внезапного поражения. Может потребоваться решающий шок, чтобы изменить восприятие.
  2. Внутренняя политическая и бюрократическая динамика. Как Путин, так и Зеленский могут бояться за свое политическое будущее, если пойдут на компромисс. Из них двоих Зеленский находится в более уязвимом положении, и поэтому этот фактор может быть для него особенно важным. Зеленский может столкнуться с сильным давлением со стороны мощных сил внутри Украины, которые сопротивляются любым компромиссам. Это могут быть элементы вооруженных сил, включая тех, кто связан с националистическим правым движением.
  3. Несовершенная информация. Не было бы ничего удивительного, если бы оказалось, что и президент Путин, и президент Зеленский получают чрезмерно позитивные отчеты от своих подчиненных. Информация о состоянии противника, включая потери, боевой дух и производственные возможности, является неопределенной. То же самое касается таких факторов, как вероятное будущее поведение других стран, в первую очередь западных союзников Украины. Все это может способствовать когнитивным искажениям, упомянутым выше.
  4. Недоверие/Надежность обещаний. Возможно, Путин и Зеленский в действительности полностью осознают реальность своей ситуации. Однако для того, чтобы заключить мир, они должны не только понимать, что не смогут одержать полную победу, но и видеть выход из ситуации. Они могут этого не делать, потому что настолько не доверяют друг другу, что считают вероятным нарушение любой договоренности другой стороной, что приведет их к еще худшему положению.Уровень взаимного недоверия между украинскими и российскими политическими лидерами действительно огромен, из-за того, как они видят прошлые действия другой стороны. Украинцы считают, что Россия нарушила обещания гарантировать безопасность Украины, данные в Будапештском меморандуме 1994 года. Они утверждают, что Россия будет использовать любое перемирие для укрепления своих позиций прежде чем возобновить войну за завоевание Украины. Как сказал Зеленский в январе 2024 года: «Пауза на украинском поле боя не будет означать паузу в войне. Пауза сыграет на руку [России]. Она может уничтожить нас позже».Россияне, в свою очередь, используют точно такой же аргумент, но наоборот – Украина будет использовать любое перемирие для перевооружения, а затем возобновит войну на более выгодных для себя условиях. Опыт неисполнения Украиной ключевых положений Минских соглашений 2015 года, направленных на прекращение войны на востоке Украины, прежде всего неисполнения предоставления какой-то степени автономии Донбассу, часто цитируется в этом контексте. Также приводятся заявления западных лидеров, таких как бывший канцлер Германии Ангела Меркель, что Минские соглашения никогда не предназначались для выполнения, а должны были просто дать Украине время восстановить свои силы. Это оказывает мощное влияние на российское отношение к возможному перемирию в текущей войне. Например,  российский министр иностранных дел Сергей Лавров заявил в декабре 2024 года, что «Запад начинает говорить о перемирии как о средстве дать Украине передышку и дать себе возможность снова накачать Украину современным дальнобойным оружием. Это, конечно, не путь к миру».
  5. Вредители («спойлеры»). Существует распространенное мнение, что союзники США неизбежно подчинятся любой политике, проводимой Соединенными Штатами. Таким образом, если США будут добиваться мира в Украине, европейские государства примут любое предложенное соглашение. Это не обязательно так. Некоторые европейские страны, особенно Польша и страны Балтии, но в меньшей степени также Франция и Великобритания, считают предотвращение российской победы важнейшим национальным интересом и так сильно привержены украинскому делу, что вполне возможно, что они будут препятствовать любым мирным усилиям, инициированным США, призывая Украину стоять твердо и предлагая компенсировать любое сокращение американской помощи.

Политические выводы

На данный момент США и их союзники проводят двухкомпонентную политику, основанную на а) военной и экономической поддержке Украины и б) экономическом давлении на Российскую Федерацию. Можно выделить три этапа этой политики. Вначале, сразу после российского вторжения в Украину в 2022 году, целью было просто предотвратить поражение Украины. Позже, после успехов Украины в конце 2022 года, казалось, что западные государства поверили, что Украина может одержать военную победу, и военная помощь Украине основывалась на этой возможности. Третий этап наступил после неудачи украинского наступления в 2023 году, когда цель политики изменилась: теперь целью была не победа Украины, а попытка предотвратить дальнейшее ухудшение положения Украины, чтобы когда начнутся переговоры, Украина могла участвовать в них, если не с позиции силы, то хотя бы не с позиции огромной слабости.

Несмотря на изменения целей, основная политика оставалась прежней: укрепить Украину и ослабить Россию. Это не привело к успеху. Чем дольше продолжается война, тем больше баланс сил смещается в пользу России. Эта тенденция, вероятно, будет продолжаться, и вполне возможно, что чем дольше Украина будет откладывать мирные переговоры с Россией, тем хуже будет ее положение. Тем временем Украина будет продолжать нести потери в людях и физической инфраструктуре. Очевидно, что настало время изменить политику: от помощи Украине в ведении войны перейти к миротворчеству.

Представленный здесь анализ приводит к следующим выводам относительно того, что будет наиболее выгодно для мира:

  1. Увеличение давления на Россию вряд ли приведет к завершению войны в краткосрочной или среднесрочной перспективе. Прекращение всего военного, политического и дипломатического давления на Россию увеличит ее оптимистичное восприятие своей относительной силы и тем самым будет способствовать дальнейшему стремлению к абсолютной победе. По этой причине такой резкий поворот в политике не рекомендуется. Тем не менее, увеличение давления вряд ли будет более продуктивным, чем его устранение. Например, маловероятно, что объем военных поставок в Украину когда-либо достигнет того уровня, который был в зимний период 2022-23 годов, объема, который оказался недостаточным для успешного наступления Украины в 2023 году. Несмотря на любую помощь, которую западные государства будут предоставлять Украине в дальнейшем, российская армия скорее всего продолжит иметь преимущество перед Украиной, и давление на российское руководство с целью завершить войну на неблагоприятных для него условиях, следовательно, будет, по всей видимости, мало эффективно, по крайней мере, в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Возможно, что продолжение давления в конечном итоге убедит российское руководство в том, что оно не может добиться своих наиболее важных целей военными средствами, а также убедит его, что продолжение текущей ситуации вредно для его интересов. Однако это, вероятно, займет очень много времени, в течение которого Украина будет продолжать страдать. Более того, даже если российское руководство будет убеждено в этом, проблема надежности обязательств другой стороны может означать, что оно останется не готово отказаться от своих целей и предпочтёт продолжить войну, чем принять мир, который оно считает недолговечным. Мы можем сделать вывод, что хотя было бы неразумно значительно уменьшать давление на Россию, путь к миру, вероятно, не лежит через его усиление.
  2. Негативные и позитивные стимулы для Украины, вероятно, приведут к более быстрому завершению войны. Как правило, слабая сторона завершает войну, наконец осознав свою позицию и либо односторонне прекращая борьбу, либо сигнализируя о готовности пойти на уступки. Поскольку Украина является более слабой стороной, наибольшие шансы на быстрое достижение мира, вероятно, заключаются в том, чтобы изменить — с помощью негативных стимулов (дипломатического давления, прекращения помощи и т.д.), а также позитивных стимулов (таких, как обещание экономической помощи после войны) – восприятие Украиной ее способности достичь ключевых целей.Одна из проблем западной политики за последнее десятилетие, начиная с революции на Майдане в 2014 году, заключалась в том, что западные государства не были готовы оказывать давление на Украину для того, чтобы она сделала уступки, необходимые для мирного урегулирования ее политического конфликта с Россией. Это имело фатальные последствия. Например, неудача в том, чтобы убедить Украину выполнить обещания, данные в Минских соглашениях II, о предоставлении автономии Донбассу, привела к краху соглашений и, возможно, способствовала началу полномасштабной войны в 2022 году. Тем временем политика постепенной эскалации, проводимая США и их союзниками, возможно, убедила украинских лидеров, что они всегда смогут подтолкнуть своих западных союзников сделать еще один шаг вперед. Подача ложных надежд Украине – например, обещания о будущем членстве в НАТО или намеки на некоторую форму прямого участия Запада в войне – способствует оптимистическому восприятию и мешает Украине правильно оценить слабость своей позиции.Настало время для жесткой дипломатии, которая приведет восприятие в соответствие с реальностью.Нужно будет тонко соблюдать равновесие между оказанием давления на Киев в достаточной степени для того, чтобы изменить его восприятие и побудить его к поиску мира, с одной стороны, и тем, чтобы не оказать давления настолько сильно, чтобы изменить восприятие Москвы таким образом, что она будет продолжать войну, с другой. Найти правильное равновесие будет трудно. Но ясно, что на данный момент баланс смещен в неправильную сторону, и необходимо направить политику в сторону большего давления на Киев.
  3. Такое твёрдое поведение поможет справиться с проблемой внутреннего сопротивления миру в Украине. Преодоление этого сопротивления будет трудно, но если президент Зеленский сможет объяснить как украинскому народу, так и ключевым игрокам в политической элите и вооруженных силах, что дальнейшая западная поддержка зависит от заключения мира, его позиция значительно укрепится.
  4. Формальный мирный договор гораздо предпочтительнее корейского типа перемирия. Негативные и позитивные стимулы вряд ли окажутся успешными, если обе стороны будут подозревать, что другая сторона использует перемирие как временную передышку для перевооружения, прежде чем возобновить боевые действия. Поэтому следует избегать корейского варианта перемирия. Напротив, формальный договор обязывает обе стороны не только не возобновлять боевые действия, но и признавать разрешение своих разногласий. Формальные договоры, конечно, могут быть нарушены, но это будет являться гораздо более серьезным нарушением обещания, чем просто нарушение прекращения огня. Таким образом, договоры дают некоторую уверенность, которой не может обеспечить перемирие.
  5. Вопросы, такие как территориальные границы, должны быть формально решены в любом договоре. По той же логике, что и выше, лучше, чтобы любой договор был как можно более всеобъемлющим и не оставлял нерешенных вопросов, которые могут стать основой для будущих споров и служить поводом для возобновления войны. По этой причине будет лучше, если любой договор, заканчивающий российско-украинскую войну, формально признает новые границы между двумя странами. Большинство предложений по завершению войны предполагает, что Украина де-факто признает потерю территории, но не де-юре, поскольку это будет политически проще принять. Однако без признания де-юре Россия и Украина окажутся в постоянном территориальном конфликте (?) , который будет постоянно угрожать миру между ними. Знание того, что это так, подчеркивает проблему надежности обязательств. [тут не очень ясно, а английского варианта нет]
  6. Как Украине, так и России необходимо заверение, что конец войны действительно будет концом, а не просто передышкой, используемой другой стороной для восстановления сил перед возобновлением боевых действий. Это, возможно, ключ к успешному мирному процессу, так как очевидно, что в настоящее время ни одна из сторон не верит этому. Важность, которую Украина и Россия придают вопросу возможного членства Украины в НАТО, отражает это недоверие. Для Украины членство в НАТО является высшей гарантией того, что Россия не сможет снова напасть на нее. Именно поэтому Зеленский недавно выразил готовность отказаться от других преимуществ ради достижения этой единственной цели. Для России же Украина в НАТО – это страна, которая может потенциально возобновить войну, но на этот раз с поддержкой всего западного альянса. С российской точки зрения единственный способ гарантировать, что Украина не возобновит войну, — это сделать ее неспособной к этому, что означает нейтралитет и демилитаризацию.
  7. Это создает серьезную дилемму для любого миротворца: гарантии безопасности для Украины необходимы для преодоления проблемы (не)надежности обязательств. Без них Украина, возможно, будет продолжать воевать, даже если ее лидеры признают, что ее положение безнадежно. Но то, что для Украины является гарантией безопасности, воспринимается Россией как угроза ее собственной безопасности. И наоборот, то, что Россия воспринимает как гарантии безопасности, для Украины является угрозой ее безопасности. Решить эту задачу будет крайне сложно, но, возможно, это самая важная задача любого посредника, так как если она не будет решена, война не может завершиться.

Как это может быть сделано? Тут нужен набор следующих шагов:

  1. оставить вопрос о членстве в НАТО открытым, но с гарантией того, что на территорию Украины не будут допущены войска НАТО и дальнобойное оружие;
  2. допустить членство Украины в НАТО, но перестроить всю европейскую систему безопасности так, чтобы Россия больше не воспринимала НАТО как угрозу;
  3. предоставить некий миротворческий контингент, который ни одна из сторон не будет воспринимать как враждебный;
  4. сделать Украину нейтральной, но предоставить ей какие-то гарантии безопасности, не включающие НАТО; или что-то совершенно другое. Некоторые из этих возможных решений являются гораздо менее вероятными, чем другие. Некоторые могут также потребовать значительного давления на украинское руководство со стороны американских дипломатов. Но ясно одно: предоставление необходимых заверений обеим сторонам потребует очень оригинального подхода.
  5. Необходимы усилия для нейтрализации помех. Такие страны, как Польша, Латвия, Литва и Эстония, опасаются, что любое соглашение, не приводящее к решающему поражению России, укрепит Россию таким образом, что это в конечном итоге может угрожать им. Поэтому они будут склонны побуждать Украину сопротивляться любым мирным усилиям. Чтобы предотвратить это, им также нужно будет дать гарантии. Это, вероятно, потребует какого-то рода обязательств от США по продолжению обороны Европы.

Конечные выводы

Из всех вышеупомянутых вопросов, проблема достоверности обязательств, возможно, является самой важной. Сочетание позитивных и негативных стимулов может изменить восприятие одной или обеих сторон таким образом, что они станут более склонны к миру, но этого нельзя гарантировать. Более того, любой шаг, который делает восприятие одной из сторон более пессимистичным и, таким образом, делает ее более готовой к переговорам, скорее всего, одновременно сделает восприятие другой стороны более оптимистичным, что сделает ее менее склонной к переговорам. Кроме того, даже если восприятие сторон изменится в желаемом направлении, они не будут действовать в желаемом направлении, если будут уверены, что любое «перемирие» будет лишь временной паузой, использованной их противником для укрепления своих позиций перед возобновлением боевых действий.

Исследования завершения войн показывают, что воюющие государства могут отказаться от второстепенных целей, если они смогут достичь другой цели, обладающей значительной ценностью. В этом случае, как отмечает одно из исследований, сторона, достигшая «сверхценной» цели, могла бы продолжить боевые действия, но «не будет этого делать, поскольку затраты на дальнейшие действия угрожают эскалацией конфликта, а мотивация продолжать борьбу ослабевает, поскольку дополнительные достижения уже не имеют такой же ценности». Поэтому важно определить, что воюющие стороны считают «сверхценным», и стремиться к гарантии этого.

В случае с Россией и Украиной, по-видимому, самое ценное, что ищут обе стороны, — это безопасность, определяемая как свобода от страха будущего конфликта. Можно утверждать, что российские опасения по поводу движения Украины в сторону НАТО, предполагаемой враждебности Украины и возможного расширения войны на востоке Украины в более широкий конфликт с участием западных держав побудили российское руководство начать превентивную войну против Украины. Точно так же опасения, что недостаток победы может привести к таким последствиям в будущем, убеждают российское руководство продолжать войну. В то же время, подвергнувшись российскому вторжению, Украина имеет обоснованные опасения относительно будущей российской агрессии и ищет соглашения, которое защитит ее от дальнейшей агрессии в будущем.

Любое урегулирование войны должно, следовательно, затронуть вопрос будущей безопасности обеих сторон. Это означает, что любая третья сторона, пытающаяся посредничать между ними, должна серьезно учитывать проблемы взаимной безопасности. В частности, игнорирование проблем более сильной стороны скорее всего не приведет к окончанию войны. Принятие этого факта потребует значительного изменения в отношении к делу со стороны западных лидеров. Это также идея, принятию которой многие на Западе, безусловно, будут изо всех сил сопротивляться.

Преодоление этого сопротивления может потребовать больших дипломатических усилий и шагов, которые вызовут резкую критику в некоторых кругах. Однако потенциальные выгоды значительно превышают риски.

Редакционный комментарий

Мы с удовольствием представляем вниманию читателей взвешенную и глубокую статью канадского политолога, профессора международных отношений университета Оттавы Пола Робинсона, автора исследования о современном русском консерватизме, вышедшем в США в 2019 года. Пол очень глубоко подходит к вопросу о том, как в принципе прекращаются различные войны и делает по этому поводу совсем не тривиальные выводы. На один вывод, тем не менее, хотелось бы отреагировать. Автор пишет: «Негативные и позитивные стимулы вряд ли окажутся успешными, если обе стороны будут подозревать, что другая сторона использует перемирие как временную передышку для перевооружения, прежде чем возобновить боевые действия. Поэтому следует избегать корейского варианта перемирия. Напротив, формальный договор обязывает обе стороны не только не возобновлять боевые действия, но и признавать разрешение своих разногласий».

Как уже помнят наши постоянные читатели, дискуссия о «корейском сценарии» уже состоялась на данном сайте, еще в начале прошлого года. Но споривший с нами Виктор Таки призывал к постоянному и тлеющему конфликту на наших западных рубежах и не рассматривал варианты завершения боевых действий. Если же все-таки задаться этим вопросом, как это делает Пол Робинсон, то прежде всего вызывает недоумение сама перспектива заключения формального договора в ситуации взаимных территориальных претензий, причем конституционно не преодолимых. Формальный договор возможен только и исключительно в случае того, что сам автор называет «абсолютной победой» одной стороны над другой, хотя в этом случае он может просто не понадобиться. Мы тем не менее благодарим автора за начало столь содержательной дискуссии, а наших постоянных авторов Пола Гренье и Ксению Ермишину за помощь в подготовке этой публикации.

Обсуждение

Об авторе: Пол Робинсон
Профессор Высшей школы общественных и международных отношений Оттавского университета и старший научный сотрудник Института мира и дипломатии. Является автором многочисленных работ по истории России и СССР, в том числе книги Russian Conservatism, опубликованной издательством Northern Illinois University Press в 2019 г.

Пишите нам свое мнение о прочитанном материале. Во избежание конфликтов offtopic все сообщения от читателей проходят обязательную премодерацию. Наиболее интересные и продвигающие комментарии будут опубликованы здесь. Приветствуется аргументированная критика. Сообщения: «Дурак!» – «Сам дурак!» к публикации не допускаются.

Без модерации вы можете комментировать в нашем Телеграм-канале, а также в сообществе Русская Истина в ВК. Добро пожаловать!

Также Вы можете присылать нам свое развернутое мнение в виде статьи или поста в блоге.

Чувствуете в себе силы, мысль бьет ключом? Становитесь нашим автором!

Оставьте комментарий

Читайте еще: