РI возвращается к теме роли частного меценатства в культурном развитии России, которая уже была поднята на нашем ресурсе политологом Натальей Андросенко в ее материале «Частное предпринимательство и общественное пространство». Один из основателей нашего сайта, заместитель председателя общественной редакции РI, философ Василий Ванчугов разворачивает этот сюжет в исторической перспективе, рассказывая о судьбе и достижениях одного из самых известных меценатов дореволюционной России – Козьмы Терентьевича Солдатенкова.
***
В 1901 году по завещанию Козьмы Терентьевича Солдатенкова его библиотека, состоящая из (8 тысяч томов книг и 15 тысяч экземпляров журналов, а также коллекция русской живописи (258 полотен и 17 скульптур) перешла к Румянцевскому музею. За щедрое покровительство искусствам Солдатёнков получил у современников прозвище «Козьма Медичи». При этом образование он имел элементарное, будучи обучен лишь азам грамоты и арифметики. Приступая к письму в двух верхних уголках бумаги имел обыкновение ставил буквы «Г» и «Б», что означало: «Господи, благослови».
Родился Козьма Терентьевич в Москве, в старообрядческой купеческой семье. Дед его, Егор Васильевич, происходил из крестьян деревни Прокунино Вохонской волости Коломенского уезда, в 1797 году переселился в Москву, к концу жизни поднялся до второй гильдии. Отец, Терентий Егорович, владелец бумаготкацкой фабрики, пошел дальше, войдя в состав первогильдейского купечества, а с 1835 года стал потомственным почетным гражданином. Три дочери и один из сыновей умерли в детстве, и продолжателями семейного дела стали Иван и Козьма. С 1852 года, после кончины старшего брата Козьма вступил в права наследства, почтив усопшего добрым делом: выкупив из тюрьмы за 30 тысяч рублей серебром содержащихся там за неуплату податей.
Он быстро приумножил семейное дело, удачно помещая капитал в различные предприятия, став в итоге одним из богатейших людей России. А также одним из щедрейших. В 1853 году, с началом Крымской войны Козьма Терентьевич пожертвовал на военные нужды 11 тысяч рублей. Но эти деньги были предназначены не для вооружения, а для закупки провианта, обмундирования, «госпитальных вещей». В 1855 году он стал членом комитета по принятию пожертвований, в октябре следующего года сделал взнос на постройку церкви в Севастополе, а через месяц подарил лейб-гвардии второму стрелковому батальону пять образов в резных кипарисовых рамах с серебряными с позолотой ризами стоимостью 20 тыс. рублей.
С 1856 года совместными усилиями Н.М. Щепкина, Н. Х. Кетчера и Солдатёнкова начинает работу товарищество для печатания и распространения книг («Издательство К. Солдатенкова и Н. Щепкина»), в результате чего появляются два тома сочинений Т. Н. Грановского, затем три сборника стихотворений Н. А. Некрасова, Н. П. Огарева, А. В. Кольцова, собрание стихотворений А. И. Полежаева. Также среди первых книг и посвященная Крымской войне[1].
Иван Егорович Забелин в своих заметках выделяя несколько типов «наших европейцев», приводя соответствующий пример, именно Солдатёнковым иллюстрировал тип «купца-европейца»[2]. И это был, безусловно, удачный пример. Используя свое богатство, Солдатёнков, регулярно путешествовавший по Европе, переносил оттуда все лучшее в Россию. Так для продажи книг издательства в ноябре 1857 года в доме Сисалина на Лубянке, близ Кузнецкого моста, был открыт магазин. Устроенный на европейский манер, он не преследовал обычной цели торговли — извлечение барышей, ориентируясь всего лишь на 5% годового дохода для поддержания издательского дела.
Барыши же добывались Солдатёнковом чистой коммерцией. В 1857 г. Солдатенков, Кноп и братья Хлудовы решаются создать близ Нарвы текстильное предприятие «Товарищество Кренгольмской мануфактуры», включающее бумагопрядильную и ткацкую фабрики. Вскоре пайщики заложили краеугольный камень в фундамент первого корпуса, и оснащенная по последнему слову техники фабрика станет прибыльным предприятием. И значительные средства Солдатёнкова пойдут на благотворительность, поддержку просвещения, «служение прогрессу».
Еще в начале 50-х годов он познакомился с Н.М. Сатиным, другом Герцена и Огарева. Последний, уезжая к Герцену в Лондон, поручил издание своей первой книги стихотворений Сатину, а тот предложил выпустить се Солдатёнкову. Книга вышла в свет в июле 1856 г., когда Огарев уже был в Лондоне. В 1858 г. Солдатёнков приобретает у Е.А. Бестужевой коллекцию портретов ссыльных декабристов и их жен, последовавших за ними в Сибирь, созданную ее братом, декабристом Н.А. Бестужевым на каторге. В феврале 1858 г. Солдатёнков, посетив Германию, Италию, Францию, отправляется в Лондон. После приезда туда М.А. Бакунина, бежавшего из сибирской ссылки, Герцен пытается организовать для него постоянную материальную помощь. В одном из писем к И.С. Тургеневу в начале января 1862 г. он просит оказать ему услугу: «Солдатенков будет в Париже — с него непременно возьми денег для Бакунина». На что от Тургенева 25 января последовал ответ из Парижа: «Солдатенков давно уехал в Египет, — да и сколько мне известно, это чванливое животное, которое не даст гроша, если нельзя протрубить о нем во всеуслышание».
При всей своей щедрости Солдатёнков мог не давать денег на «благое дело», но совершенно по иным причинам. Например, в Лондоне по инициативе В.И. Кельсиева и Н.П. Огарева решено было издавать новое приложение к «Колоколу» — газету «Общее вече», предназначенную для старообрядцев, которых наши эмигранты считали серьезной силой, оппозиционной российскому правительству, чем необходимо было непременно воспользоваться. Конечно же борцы с тираническим режимом предполагали, что деньги на издание газеты будут получены от Солдатёнкова.
Вернувшийся из очередного заграничного вояжа Солдатёнков был вызван к начальнику первого округа корпуса жандармов генерал-майору А.М. Дренякину, где честно ответил, что он действительно встретился в Лондоне в квартире Владимира Суздальцева с Кельсиевым, с которым прежде не был знаком, и что Кельсиев просил у него 3000 рублей, но он не дал. Зато средства у него нашлись на издание в конце 1862 г. сборника статей Б.Н. Чичерина «Несколько современных вопросов»[3], где было помещено, в самом начале «открытое письмо» к Герцену, написанное еще в 1858 г. [4]
В этом письме деятельность Герцена и его единомышленников, желающих направить Россию на истинный путь, была выставлена в неблаговидном для общества виде: «Вы к гражданским преобразованиям довольно равнодушны. Гражданственность, просвещение не представляются Вам драгоценным растением, которое надобно заботливо насаждать и терпеливо лелеять как лучший дар общественной жизни. Пусть все это унесется в роковой борьбе, пусть вместо уважения к праву и к закону водворится привычка хвататься за топор — Вы об этом мало тревожитесь. <…> Вы открываете страницы своего журнала безумным воззванием к дикой силе; Вы сами, стоя на другом берегу, со спокойной и презрительной иронией указываете нам на палку и на топор как на поэтические капризы, которым даже мешать неучтиво. Палка сверху и топор снизу — вот обыкновенный конец политической проповеди, действующей под внушением страсти!»[5].
В 1862 году Щепкин вышел из издательства, которое стало отныне собственностью Солдатёнкова. Но формат работы остался прежним, и среди выпускаемых книг большую часть составляла серьезная литература, как отечественная, так и переводная. Публикуется, например, сочинение Германа Лотце «Микрокосм: Мысли о естественной и бытовой истории человечества. Опыт антропологии» (пер. Е. Корша, М., 1866) «Логические исследования» Адольфа Тренделенбурга (пер. с нем., М., 1868). Тематика выпусков разнообразная, соответствующая прежде всего просветительским задачам, а не коммерческим интересам. Но объектом особого внимания и финансовой поддержки является не только книгоиздательство. Солдатёнков был членом попечительного комитета женских курсов Владимира Герье, одним из учредителей «Общества для пособия нуждающимся студентам» и в течение 26 лет ежегодно вносил в кассу этого общества по 300 рублей.
Ориентируясь на постоянный и высокий доход за счет, как сегодня сказали бы, «диверсификации бизнеса», Солдатенков становится одним из главных организаторов мануфактурного Товарищества ситцевой мануфактуры Альберта Гюбнера (1871 г.), пайщиком Товарищества Никольской мануфактуры «Савва Морозов, сын и К» (1873 г.). В 1874 г., после кончины основателя Цинделевской мануфактуры, Солдатёнков с компаньонами преобразует и это предприятие, становится крупным пайщиком ряда компаний по строительству железных дорог, вместе с другими предпринимателями учреждает Волжско-Камский банк, Московский учетный банк, Московское страховое от огня общество, в качестве члена правлений ряда банков входит в советы множества предприятий. Столь же разнообразен он был и в своей благотворительности.
Еще в 1866 г. им основана «Богадельня коммерции советника К.Т. Солдатёнкова в память 19 февраля 1861 года» на 100 мест, как для постоянных жителей Москвы, так и заезжих «всех сословий и исповеданий, но преимущественно из бывших дворовых людей». Для богадельни он предоставил двухэтажное кирпичное здание и капитал в 15 тыс. рублей, затем прибавив еще ежегодное финансирование. Московскому купеческому обществу передавал средства на содержание Николаевского дома призрения вдов и сирот купеческого сословия, вносил средства в Московское городское общественное управление на призрение душевнобольных, на постройку богадельни Яузского попечительства о бедных. В 1894 году выделил 2 400 рублей И. В. Цветаеву, собиравшему коллекцию слепков всемирно известных произведений для создаваемого им Музея изящных искусств, помогал и Художественно-промышленному музею.
В своем духовном завещании Солдатенков отписал 1 млн. 300 тыс. рублей на устройство в Москве ремесленного училища «для бесплатного обучения в оном бедных детей мужского пола, без различия их состояния и вероисповедания, разным ремёслам, относящимся к техническому производству».
Также по завещанию он передал 20 тыс. на взнос платы за слушание лекций «недостаточными студентами» и 65 тыс. рублей на учреждение 8 стипендий, по две на каждом факультете. Российская Академия наук получила 20 тысяч рублей для обращения в две премии за лучшие сочинения на русском языке или в переводе, одну по наукам философским, а другую по происхождению и развитию образованности (культуры) у исторических народов Востока и у народов славянского племени. Все оставшиеся на складе и не распроданные издания (а они оценивались в 150 тысяч рублей) велено было частью раздать безвозмездно в библиотеки, учебные заведения и доступные читальни, а от проданного «вырученные суммы и все деньги, полученные от изданий и оставшиеся от расходов по ним, внести в Московскую городскую управу для употребления в пользу городских училищ».
После смерти Солдатёнкова петербургская газета «Новое время» (28 мая 1901 года) привела мнение художника А.А. Риццони, который долгие годы дружил с Козьмой Терентьевичем: «Я всегда удивлялся, как человек, не получивший образования даже на медные гроши (он ведь до старости писал плохо и ни на каком языке, кроме русского, не говорил), так развит, относился с истинным, неподдельным интересом ко всем явлениям культуры и общественности. Он делал честь русскому имени; это был истинно русский ум не без практической жилки, но такой глубокий и разносторонний; вместе с тем такое прекрасное сердце, которое везде отзывалось на добро, где только представлялся для него случай, не ища за это никакой награды. Такими русскими людьми, вышедшими из народа, но поднявшимися высоко, крепка и будет долго стоять Россия»…
Своей жизнью Солдатёнков показал соотечественникам, что в России можно заниматься благотворительностью без ущерба для своего дела. Организовав высокодоходный бизнес, он не собирался использовать его для того, чтобы переместиться в более комфортное место. Зарабатывая в России, часть своей прибыли он возвращал Отечеству, активно содействуя его сближению с Европой как экономически, так и культурно. Это был пример своеобразной инвестиции в себя, неотделимого от общества, наживаться не в ущерб Отечеству, а с пользой для него.
Но одного патриотизма здесь было бы недостаточно. Нужно иметь определенные убеждения (религиозные, политические), веру в Отечество, а также желание власти поддерживать подобного рода умонастроения. Или хотя бы не препятствовать им, давая возможность проявляться и сохраняться подобным типам предпринимательства, представители которого самостоятельно решают, в силу своего духовного развития, интеллекта, инвестировать не только в себя и свое ближайшее окружение, но и в общество.
Одним словом, это тип «совестливой» коммерции, предпринимательства, благодаря которому обществу доставляется не только материальное, но и духовное процветание, в котором безусловно должны быть заинтересованы государство, церковь, общественные институты. Основания для «совестливого предпринимательства» могут быть разные, у Солдатёнкова оно было религиозное, — «все от Бога». Могут быть и другие основания — философские, научные, но суть их одна: твое процветание зависит от благосостояния и разумности окружающих тебя людей, близких и дальних.
А, следовательно, максима «успешного бизнеса» может звучать только так: инвестируй не только в себя, но и в окружающий мир.
[1] Записки об осаде Севастополя: [в 2 т.] / [соч.] Н. Берга; Издание К. Солдатенкова и Н. Щепкина. Москва: В типографии Каткова и К° , 1858. См. также: Севастопольский альбом / [Соч.] Н. Берга. М.: Изд. К. Солдатенкова и Н. Щепкина, 1858.
[2] Наши европейцы. Типы. Барин-европеец — А. Толстой. Купец-европеец — Солдатенков, Журавлев. Семинарист-европеец — Амфитеатров // Забелин И. Е. Дневники. Записные книжки. — М.: Издательство им. Сабашниковых, 2001. С.179.
[3] Несколько современных вопросов / Чичерин Б. М.: Изд. К. Солдатенкова, 1862.
[4] Письмо Б. Н. Чичерина Герцену от 11 октября 1858 г. («Вольное слово», 1883, № 61–62).
Герцен перепечатал его со своим предисловием в «Колоколе» под заголовком «Обвинительный акт» («Колокол», лист 29, 1 декабря 1858 г.).
[5] Чичерин Б.Н. Письмо к издателю «Колокола» // Чичерин Б.Н. Философия права. СПб.: Наука, 1998. С. 368.