Рубрики
Статьи

«С широко закрытыми глазами» войти в царство Антихриста

Стэнли Кубрик явил миру будущее, и он досконально знал предмет своего исследования. Как результат, создал гениальный фильм о наступлении царства антихриста. Сегодня эта лента смотрится не только как блестящая киноработа, эпическое полотно сексуальности и семейной жизни, психоаналитика высшей пробы, оккультная и конспирологическая мистерия, но и как констатация того, что ад уже здесь. Ад, в котором все мы существуем и тому не противимся. За своё предупреждение Кубрик заплатил жизнью. Но трагедия в том, что и человечество тоже.

Фильм «С широко закрытыми глазами» вышел в международный кинопрокат 3 сентября 1999 года и стал пророческим завещанием гения Стэнли Кубрика. Сам режиссёр умер во сне от сердечного приступа через четыре дня (по другим данным, через шесть дней) после того, как завершил монтаж этого великого полотна.

Так гласит одна из версий.

Согласно же иным источникам, Кубрик не успел закончить сведение звука и убрать недостатки картины.

Есть и конспирологическая версия (куда без неё?), согласно которой, финальным монтажом ленты занимался не сам режиссёр, а люди из Warner Bros., пожелавшие спрятать или замаскировать то, что пытался донести зрителям великий режиссёр.

Самая же смелая теория гласит, что именно за раскрытие мирового заговора, показанного в «С широко закрытыми глазами», Стэнли Кубрика и убили, и его смерть во сне вовсе не была случайностью.

Ему не простили того, что он показал миру закулисную жизнь элит.

Так или иначе, мы увидели полотно, до конца не завершённое (пусть и снимал режиссёр его бесконечные 400 дней). Из финальной версии вырезаны 24 минуты, а Кубрик, с маниакальным перфекционизмом подходивший ко всем своим работам, так и не смонтировал то, что изначально замыслил.

Не успел. Или ему не дали успеть.

Меж тем и то, что вышло в итоге на экраны, ошеломляет. Едва ли не каждая сцена в фильме проработана до мельчайших деталей и, по сути, является шарадой, которую вдумчивому зрителю предстоит разгадать. Сцена за сценой, глава за главой – так пишется эта книга мрачных пророчеств и откровений. «С широко закрытыми глазами» – сад расходящихся тропок, но в отличие от одноимённого рассказа Борхеса у Кубрика дорожки и тропки пролегают по вполне конкретным маршрутам для того, чтобы привести зрителя к, опять же, вполне конкретным истинам.

Если, конечно, можно полагать за конкретику дуальность мира, борьбу добра и зла, реванш Люцифера, приход антихриста, толкование сновидений, сексуальные фобии и тому подобные вещи. Кубрик филигранно работает на разных пластах сознания, смешивая не только реальности, но и мифологемы, желания, фобии, архетипы. Это своего рода многоступенчатый защитный механизм, скрывающий тайны и откровения.

В основе картины – повесть Артура Шницлера «Новелла о сновидениях» (или «История мечты»). Подчёркиваю – лишь в основе, потому что Кубрик (как говорится, по мотивам) создал намного более многомерное, интерконтекстуальное полотно, оставив бесконечное пространство для многочисленных интерпретаций и трактовок, одна ярче другой. Конечно, сразу появляется соблазн толковать происходящее на экране с точки зрения реальности и сна, включив модный психоанализ. Собственно, самый часто задаваемый вопрос относительно «С широко закрытыми глазами» таков: происходят ли там события на самом деле, или они всего лишь снятся? Сон или реальность? Или одного периодически сменяет другое?

Тут, конечно, работа Кубрика переплетается с аналогичными исследованиями и нарративами Дэвида Линча – в «Малхолланд драйв», например. И, кроме того, вспоминается вопрос, озвученный Моникой Белуччи в третьем сезоне культового сериала «Твин Пикс» (того же Линча): «Мы как спящий, который видит сны, а потом живёт во сне. Но кто этот спящий?» Да, кто? Ведь неважно, на самом деле, происходят события ленты во сне или в реальности; в данном случае они суть одного и то же. При этом конце фильма герои «С широко закрытыми глазами» утверждают, что они проснулись. Или, что будет правильнее, пробудились. От чего? И для чего?

Не станем же мы понимать под «сном» сугубо физиологическое состояние с изменением частот и биоритмов. Нет, под сном в случае «С широко закрытыми глазами» необходимо понимать состояние не-знания, не-ведения, не-просветления, в котором пребывает человек и человечество в целом. Они как бы существуют не в подлинном мире, а в некоей его иллюзии, симуляции, не понимая, не догадываясь даже о том, как всё устроено на самом деле. “Wake up, Neo!” – с этого начинается прозрение и устремление к свободе героя в другом культовом кино 1999 года – «Матрица». Вот и бесконечные эзотерические практики, тайные общества обещают своим адептам прозрение и пробуждение, познание неких скрытых истин и смыслов. Именно так и нужно понимать освобождение ото сна в «С широко закрытыми глазами». Как обретение гнозиса и дальнейшее растворение в нём.

Да, казалось бы, изначально перед нами образцовая семейная пара – доктор Билл Харфорд и его супруга Элис. Девять лет они живут в браке, у них есть прекрасная дочь Елена. Идеальная ячейка идеального общества. Но кто они на самом деле? Вопросы ставятся Кубриком уже в первых кадрах – тех, где Элис, сидя на унитазе, пытается словесно поддеть Билла, провоцируя на конфликт. Она, рождая внутреннюю зудящую тревогу, предстаёт как проводник в то, что должно случиться – и показательно, кстати, как Элис сбрасывает с себя одежду (точь-в-точь, как в оргии, которую нам явят позднее). Начальные сцены тут – не только пролог, но и ключ к понимаю одной из сущностей Элис. Брак же тут – лишь простыня, накинутая на труп отношений. Это хорошо видно в сцене, где Билл и Элис (отстранённый взгляд, глаза открыты) занимаются сексом после визита на званый ужин в особняке Виктора Зиглера.

Собственно, визит этот – завязка путешествия – есть ничто иное как вхождение в ад или, другая формулировка, начало обряда инициации. Да, на ужине всё, казалось бы, чинно и благородно. Уважаемый семьянин, богатый делец Виктор Зиглер со своей изысканной супругой дают приём в своём особняке накануне Рождества (зафиксируем это). Вот только, если присмотреться, то это и никакой не особняк вовсе, а некое ритуальное пространство, отчасти напоминающее храм, насыщенный многочисленными оккультными символами: статуи, шахматный пол, масонские звёзды. А сам приём – нечто вроде бала проклятых грешников. Тут, полагаю, уместно будет процитировать мистика Сведенборга: «Только между теми, которые в одинаковом зле и которые поэтому находятся в одном адском обществе, есть общее сходство… Следует, однако, знать, что адские духи кажутся такими только при небесном свете, но между собой они кажутся людьми».

На приёме Билла подхватывают под руки две роскошные модели, две дьяволицы. Одна представляют другую как Нуалу Виндзор (имя, относящееся к ирландской мифологии; планета имени – Венера, она же планета Люцифера). Когда Билл спрашивает: «Куда мы направляемся?» Дьяволица отвечает: «Туда, где кончается радуга». В дальнейшем символ радуги будет использоваться в ленте Кубрика постоянно. Речь тут, конечно, идёт в первую очередь о магазине костюмов «Радуга», где Билл арендует маску, плащ и смокинг для поездки на загадочную вечеринку. Более того, некоторую часть фильма он ходит с пакетом из этого магазина с надписью Rainbow. В основном, кстати, тогда, когда желает, что называется, докопаться до сути.

Напомню, радуга в христианской философии символизирует связь между реальным и сверхъестественным. Радуга явилась Ною после потопа. Действительно, Билл постоянно перемещается между мирами – реальностью и сном, жизнью и смертью. По сути, фильм рассказывает о путешествии на край и за край ночи, о поиске дьявола. Радугу также можно и нужно трактовать как символ загробного мира. И, безусловно, прочитывать в современном контексте – как ЛГБТ-символ. Это важный момент, потому что переход из мира в мир в ленте Кубрика зачастую происходит через сексуальный акт или, скажем так, через сексуальный контекст – причём, как правило, в извращённой, или в греховной (выражусь старомодно), форме. Древняя оккультная практика – видоизменение и освобождение через сексуальный ритуал, через сперму и кровь.

Вот и Билл впервые встречается с обратной, тёмной стороной, когда Зиглер просит его спасти проститутку, которую только что использовали, а теперь она умирает от передозировки спидболом. В это время Элис танцует со знатным господином по имени Шандор Шавош (Sandor Szavost). Он венгр и чем-то напоминает венгра Белу Лугоши в роли Дракулы. В самом Шавоше, безусловно, есть много аристократического. При этом вероятна и отсылка к Антони Шандору Лавею, основателю Церкви Сатаны. Кадры с некоторых приёмов и вечеринок Лавея, устраиваемых им у себя (чему отчасти посвящена культовая пластинка EaglesHotel California”), во многом схожи с теми, что мы видим на приёме у Циглера. Шандор Шаваш как бы инициирует Элис, рассказывая ей о предательской обманчивости брака и сексуальной свободе. Она, конечно, не позволяет себе интрижки, но, определённо, внутри её, испытывающей недостаток внимания, зарождается бунт. То, что случилось нечто поворотное, подчёркивает и песней Криса Исаака “Baby did a bad bad thing”, звучащей, когда Элис и Билл приходят домой после вечеринки у Зиглера.

Очевидно, имя Элис отсылает нас к «Алисе в стране чудес»; супруга Харфорда уже начала своё путешествие в Зазеркалье. И один из снов, который она рассказывает мужу, напрямую (особенно в первых версиях сценария) отсылает к библейским событиям в Эдеме. С той разницей, что условная Ева в ленте Кубрика скорее перекладывает вину на Адама. Опять же я неслучайно использую эти имена – Адам и Ева, потому что происходящее в «С широко закрытыми глазами» – безусловно, аллюзия на вечный библейский сюжет, но уже с расширением контекста, где двое низвергнутых из Рая идут дальше в своём отречении, стараясь познать силы мистические, инфернальные.

Любопытно, что сексуальная неудовлетворённость Элис тут напрямую коррелирует с тем, что одни называют бабьим бунтом, а другие – борьбой за права женщин. Элис, рассказывая Биллу о том, как её соблазнял Шандор, изъясняется точь-в-точь словами феминисток с очевидными мостиками к харрасменту и metoo. Женское начало здесь в одной из своих форм уже не просто пробудилось – оно требует отмщения, чтобы затем доминировать на протяжении всего фильма. После этого Элис рассказывает Биллу и о том, что пожертвовала бы всем – мужем, семьёй, дочерью; «готова была бросить всё ради него» – ради секса с незнакомым морским офицером, который лишь только взглянул на неё за ужином. Очевидно, что морской офицер в данном контексте выступает кем-то вроде Искусителя или инкубуса. Раскрепощение женщины как разрушение общества – такую тонкую, неочевидную линию чертит Кубрик.

Признание Элис, сделанное ей под «травкой», рушит привычную картину мира Билла, довольно консервативную, в чём-то пуританскую даже. И он, вырванный из дома звонком, ему сообщили о смерти пациента, начинает своё путешествие в абсолютном смятении. Что это за путешествие? Зрителю сразу же даётся подсказка: такси, на котором передвигается Билл (к слову, на одном и том же такси), едет по Lane Fire, то есть, по спасательной, пожарной полосе: огонь, преисподняя – туда устремляется Харфорд, или его устремляют.

Вообще в ленте Кубрика, хоть с определённого момента он и начинает использовать голубые тона, очень много красного цвета – даже сукно на бильярдном столе Зиглера цвета крови. И женщины вокруг Билла – прежде всего, его жена, конечно – огненно-рыжие или с рыжиной. Впрочем, все они, с одной стороны, вариации, отражения Элис, а, с другой стороны, женские архетипы или, скажем так, проявления Женственности. Отто Вейнингер писал, что женщины делятся на матерей и проституток. Кубрик являет нам большое разнообразие, но в конечном счёте все они, по сути, сводятся к двум данным моделям. Биллу представляется то, какой могла бы быть его жена, он как бы собирает многомерный образ из разных её ипостасей: женщина-мать, женщина-блудница, женщина-дочь, женщина-воительница и т. д.

Однако, как мы помним, гений Кубрика работает на нескольких пластах. И вариации с женщинами, ситуации, в которых оказывается Билл, когда, например, уже первая девушка Мэрион готова отдаться ему на фоне умирающего отца, пожертвовав семьёй (а она едва ли не в точности копирует семью самого Харфорда), нельзя рассматривать лишь с точки зрения психоанализа. Типы и ситуации, с которыми встречается Билл – это, прежде всего, ступени в ад, этапы, зачастую связанные с сексуальными излишествами. По ним Билл спускается в преисподнюю, увлекаемый познанием.

Сначала Биллу встречается неверная жена Мэрион, после проститутка Домино. На улице Харфорда задевает группа парней, которые травят его как гея (среди прочих восклицаний слышен крик “San Francisco”, отсылающий к Церкви Сатаны, основанной в этом городе в 1966 году). Примечательно, что на двери одной из лавок написано «Подавленный в зародыше» с возможной отсылкой к латентной гомосексуальности. Тут важно отметить, что нигде Билл не вступает в прямые сексуальные контакты – он всегда остаётся как бы в стороне. Сам или по воле случая. Например, от соития с Домино, на стене в квартире которой мелькает яблоко с рисунком вагины, Билла спасает Элис, поедающая печенье из коробки с надписью “Devils food”. Повторюсь: символы и знаки разбросаны Кубриком в каждом кадре.

Билл, как правило, лишь наблюдает. Более всего это проявляется в сцене, становящейся, казалось бы, финальной точкой на пути в ад. Речь о легендарной оргии, происходящей в Сомертоне (Somerton). Кстати, дорога туда удивительно напоминает кадры из сериала «Твин Пикс». Оргия поражает – неважно, смотрите вы «С широко закрытыми глазами» в первый или в девятый раз. Это не просто демонстрация сексуальных сцен — это филигранная работа с подсознанием, с подавленными желаниями. То, как сняты сцены в Сомертоне, заслуживает отдельного внимания: покадрово с босхианским размахом воспроизводятся сатанинские/оккультные/масонские (выбирайте любое) ритуалы.

Проводником же в этот мир становится человек с говорящей фамилией Соловей (Nightingale), университетский приятель Хартфорда. Тут опять же не стоит забывать, что образ соловья, несмотря на красивое пение птички, в европейской литературе ассоциируется в первую очередь с темой насильственной смерти и скорби. Найтингейл даёт Биллу пароль – Fidelio (в книге Шницлера паролем было слово «Дания»); он отсылает нас к опере Бетховена о супружеской верности (и само слово означает «верность»).

Билл попадает на чёрную мессу, перерастающую в оргию. Мероприятие это, согласно распространённой версии, во многом напоминает знаменитый приём у Ротшильдов 1972 года, фотографии которого циркулируют по Сети. В некоторых источниках мы читаем следующее: «Сюрреалистическим балом заправляла Мари-Элен де Ротшильд в поместье Ротшильдов «Шато-де-Феррье» 12 декабря 1972 года». Впрочем, согласно другой версии, фотографии эти – фейк, мистификации, и ничего подобного в реальности не происходило. Но, так или иначе, Кубрик снимал сцены мессы и оргии в «Ментморе» – английском загородном доме, построенном между 1852 и 1854 годами для семьи как раз-таки Ротшильдов. Остальное – догадки.

Меж тем в трактовках именно этих сцен Кубрик как никогда откровенен: на мессе/оргии присутствовали представители мировых элит, сильные мира сего, от упоминания имён которых после увиденного сделается дурно. Однако все они – serve the servants – слуги одного господина. Кого? Тут всё очевидно. Найтингейл играет ритуальную композицию, христианские молитвы читаются наоборот, а жрец совершает характерные действия. Билл Харфорд попал на сатанинскую мессу, где адепты зла готовятся к приходу антихриста. Оргии – обязательный элемент таких мероприятий (собственно, ради них многие звёзды и посещали места вроде Церкви Сатаны).

Тут опять же разбросана масса деталей. Например, на троне верховного жреца, допрашивающего Билла (спасает Харфорда девушка; ещё одна ипостась – самопожертвенная женщина), находится коронованный двуглавый орёл, считающийся масонским символом. При этом поклоняются участники оргии/мессы, в том числе, древней богине Иштар. Тут можно вспомнить роман Виктора Пелевина “Empire V” (да и роман “Generation П” тоже), где адепты тоже служили богине Иштар, пусть и в несколько постмодернистском ключе, а человечество энергетически контролировалось и подчинялось через баблос. У Кубрика в картине нет игры, всё предельно серьёзно, но он очевидно связывает власть и деньги. Не станем забывать, что слово “bill” может означать не только мужское имя, но и счёт. Эта игра слов, в частности, есть в сцене, где Харфорд расплачивается в магазине «Радуга». Любопытен момент, когда Билл, подъехав к Сомертону на такси, разрывает стодолларовую бумажку напополам, как бы лишний раз подчёркивая и двойственность мира, и собственный внутренний раскол.

После оргии Билл уже напрямую соприкасается со смертью. Ведь чтобы спуститься в ад, нужно умереть. Но смерть не забирает самого Билла – она как бы обхаживает его, намекает на свою чуть ли не интимную близость. Ник Найтингейл исчезает, не без насилия. Проститутка Домино оказывается больна СПИДом. Аманда, спасшая Билла на оргии, погибает и лежит в морге. А сам Харфорд заходит в кафе под «Реквием» Моцарта. Однако конечная точка маршрута, обозначенного сексуальными излишествами (или извращениями), находится вовсе не в Сомертоне, а в магазине «Радуга». Там преодолевается последнее табу, совершается действительно чудовищное извращение.

Перед тем, как отправиться на оргию, Билл берёт в аренду одежду у мистера Милича, владельца «Радуги», где атмосферу двойственности усиливает присутствие манекенов («как живые» – намеренно подчёркивается в фильме). Там Билл встречает дочь Милича, с которой развлекаются два накрашенных японца. Милич ловит их, запирает и кричит, что вызовет полицию. При этом сама девушка явно испытывает к Харфорду сексуальный интерес и, судя по кольцу на пальце, принадлежит к эскортницам, обслуживающим гостей на оргии/мессе в Сомертоне (она же рекомендует определённый плащ). Тут, опять же, уместно вспомнить культовый роман Брета Истона Эллиса «Гламорама» (год 1998), в котором действовала террористическая организация, состоявшая из моделей, мужчин и женщин. Вполне себе параллель.

Когда же Билл приезжает в «Радугу» возвратить арендованные вещи, тем самым как бы завершая своё адское путешествие, то встречает Милича и его дочь с теми же японцами, но все довольны. Милич заявляет, что достиг компромисса с господами и, хуже того, предлагает свою дочь Биллу как проститутку. Нам показывают педофилию и проституцию. Собственно, одна из трактовок «С широко закрытыми глазами» состоит в том, что лента разоблачает заговор педофилов, связывающих сильных мира сего.

Напомню, что фильм вышел в 1999 году, накануне нового тысячелетия, во времена, как я уже писал (https://politconservatism.ru/articles/devyatye-vrata-otkryty-snova), пропитанные эсхатологией, ожиданием конца света и непрекращающимися «пророчествами» о приходе антихриста – время, которое Мэрилин Мэнсон зафиксировал в формуле “Antichrist Superstar” вместо “Jesus Christ Superstar”. Это необходимо учитывать, дабы понимать, что на самом деле показано в «С широко закрытыми глазами».

События в ленте происходят накануне Рождества. Однако каждый ждёт своего Мессию. И люди в масках, участники оргии/мессы, те, о ком в итоге частично рассказывает Биллу Зиглер (а это сам Билл в будущем), тоже ожидают Рождества, рождения, но не Христа, а антихриста. Месса, перерастающая в оргию, в той или иной интерпретации встречается в различных источниках как совершающаяся в честь торжества антихриста. Люди на ней – не просто охотники до развлечений, а жрецы и адепты тёмного культа, с которым подталкиваемый женой встречается Билл Харфорд. Кстати, тут важно отметить, что Элис в отличие от мужа (пусть и во сне, но мы уже определились, что это, в общем-то, одно и то же) охотно участвует в оргии. Более того, в новелле Шницлевра она, смеясь, продолжала заниматься групповым сексом в то время, как Билла распинали на кресте.

Харфорды проходят свой путь. Адам и Ева не только низвергаются из Рая, но и спускаются в ад. При этом Билл не выносит тяжести происходящего. Он капитулирует, когда видит маску, лежащую в кровати рядом с Элис, и рыдает. Однако последний шаг в Новый порядок (Сатанинский порядок) заставляет сделать его супруга. С неё всё началось – ею же и кончилось. И шаг этот поистине чудовищный.

Вспомните, как заканчивается фильм «С широко закрытыми глазами». Билл и Элис ведут свою дочь Хелену в огромный магазин (мир как супермаркет), символ мира потребления. Девочка проходит сквозь знаки, которые нам встречались до этого (у Зиглера, в квартире Домино, в Сомертоне). В конце же, когда Хелена исчезает, рядом с ней находятся два мужчины, которых мы видели раньше на одной из сатанинских вечеринок. Билл и Элис остаются вдвоём. Причём, его мы не видим, а видим только её – опять же намёк на то, что при Новом порядке будут доминировать женщины. Фактически Билл и Элис отдают своего ребёнка – то ли принося в жертву, то ли делая из Хелены одну из эскортниц. Напоследок Элис говорит, казалось бы, довольно банальную речь, но, на самом деле, смысл её можно свести к тому, что жертва принесена, путь пройден, и теперь им предстоит совершить лишь финальный – ритуальный – акт совокупления. Очевидно, что, показывая Билла и Элис, Кубрик являет нам новых Адама и Еву, и вместе с тем всё человечество, которое добровольно принимает Новый миропорядок, присягая на верность антихристу и принося в жертву своих детей.

Да, старый мёртв мир, как погиб когда-то идеалистический мир Билла Харфорда. И то, что показано в «С широко закрытыми глазами» уже не является чем-то экстраординарным, а сексуальные извращения – больше не извращения. Борьба за права сексуальных меньшинств превратилась в ЛГБТ-диктатуру, борьба за права женщин – в радикальный феминизм; ни первое, ни второе ничего общего с равноправием не имеют, а призваны лишь навязать одну единственную форму отношений. Жёны не только не верны мужьям – те сами призывают их быть таковыми. Дети с ранних лет обрабатываются так называемым сексуальным просвещением. Оргии стали обыденным развлечением. (Да, я утрирую, но лишь отчасти). Политиков ловят на секс-вечеринках. Известно о закрытых VIP-секс-клубах для сильных мира сего. Педофилические скандалы гремят регулярно. Пожалуй, остался лишь последний барьер – узаконенная педофилия. Но и над этим сейчас работают.

Стэнли Кубрик явил миру будущее, и он досконально знал (или наблюдал, как Билл) предмет своего исследования. Как результат, создал гениальный фильм о наступлении царства антихриста. Сегодня эта лента смотрится не только как блестящая киноработа, эпическое полотно сексуальности и семейной жизни, психоаналитика высшей пробы, оккультная и конспирологическая мистерия, но и как констатация того, что ад уже здесь. Ад, в котором все мы существуем и тому не противимся. За своё предупреждение Кубрик заплатил жизнью (неважно, умер он своей или не своей смертью).

Но трагедия в том, что и человечество тоже.

Автор: Платон Беседин

Прозаик, публицист

Добавить комментарий