Популярный в 1920-30-е годы минувшего века «Марш Буденного» («Марш красных кавалеристов») заканчивался словами:
Даешь Варшаву, дай Берлин –
И врезались мы в Крым!
Песня на слова Анатолия Д’Актиля (Френкеля) очень точно передавала настроения и стратегию Советской России, которая завершилась подписанием Рижского договора.
Но обо всем по порядку…
Крушение Российской Империи образовало политический вакуум в Восточной Европе, который начали заполнять не только большевики и их противники по Гражданской войне в России, но и политические элиты, захватившие власть на ее окраинах.
Рассмотрим противостояние Польши и Советской России.
Обе стороны исповедовали крайне агрессивную внешнюю политику. Главной целью большевиков была экспансия на запад с последующим вовлечением как можно большего числа стран в процесс мировой революции (радикального переустройства государственного строительства, создания социалистического общества). В отношении Польши в данном случае большевиков не смущал тот факт, что 10 декабря 1918 года декретом Совнаркома (правительства) они сами признали ее независимость.
Впрочем, было бы ошибкой видеть Польшу лишь одной из многочисленных жертв «советской угрозы». Лидер страны («начальник польского государства», как он сам себя называл) Юзеф Пилсудский провозгласил восстановление страны в исторических границах Речи Посполитой 1772 года, то есть до начала первого раздела. Тем самым, части территорий Белоруссии, Литвы, Украины и Советской России должны были быть отчуждены в пользу Варшавы, что сразу же повлекло вооруженные конфликты. Так, например, в ходе войны Польши с возникшей на землях Галиции Западно-Украинской Народной Республикой (Польско-украинская война) последняя была разгромлена, а Восточная Галиция оказалась под властью Польши.
В войне против Москвы Варшава выставила 360-тысячную армию (Войско Польское). Также ее поддерживали несколько союзников. Из их числа стоит выделить Украинскую народную республику, возглавляемую головным атаманом Симоном Петлюрой и Францию, обеспечившую, в частности, переброску 70-тысячной армии генерала Юзефа Халлера. В свою очередь 950-тысячную Рабоче-крестьянскую Красную армию (РККА) поддерживали формально независимые Белорусская и Украинская советские республики. Забегая вперед, можно отметить, что при заключении последующего Рижского договора, представитель Киева также поставил подпись. А по «полномочию» Минска расписался член делегации РСФСР.
В данном конфликте у поляков был еще один союзник в лице белых армий, но Пилсудский относился к нему враждебно-пренебрежительно, что, вероятно, обуславливалось паратоталитарным характером собственного режима, а также, как и в случае с красными, спорами по поводу новых границ между государствами. Согласно инструкции, данной Пилсудским дипломатам Игнацы Бернеру и Михаилу Коссаковскому, «и большевикам, и Деникину нужно сказать одно: мы сила, а вы мертвы. Другими словами, на солдатском языке: задыхайся, борись, не все ли равно, если интересы Польши не затронуты. Но, если ты затронешь их, где бы я ни был, я защищу их. Если я не бью тебя везде и всегда, это не потому, что ты можешь защищаться, а потому, что я этого не хочу. Я игнорирую тебя, я презираю тебя».
Когда в результате военных неудач в Польше интернировался отряд Генерального штаба генерал-лейтенанта Николая Бредова, то в начале он занял свой участок фронта. Однако вскоре, его чинов поразила пандемия «испанки» (тифа), что повлекло заключение их в лагеря, мало отличавшиеся по содержанию и отношению к союзникам от лагерей (а точнее концлагерей) для военнопленных красноармейцев. Из 22 845 человек бредовского отряда во врангелевский Крым вернулось 12 500. 2 000 солдат и офицеров вступили в местные вооруженные формирования (3-я Русская армия, отряды Станислава Булак-Балаховича), а большая часть остальных скончалась от тифа.
Кульминацией в отношениях белых и поляков было заключение перемирия последних с большевиками осенью 1919 г., когда Вооруженные силы Юга России (ВСЮР) отчаянно нуждались в подкреплениях. Переброшенные с польского (а также с восточного фронта) части РККА разгромили белых. По мнению командующего ВСЮР Генерального штаба генерал-лейтенанта Антона Деникина, бездеятельность Варшавы и ее переговоры с красными привели к поражению русской контрреволюции. Изданная им в Зарубежье брошюра с «говорящим» названием «Кто спас советскую власть от гибели?» (https://www.vokrugsveta.ru/vs/article/2722/) подробно анализировала вопрос и была популярна в среде военной эмиграции.
Интересно, что советскую сторону на переговорах 1919 года представлял Юлиан Мархлевский. Вскоре он возглавил просоветское марионеточное правительство Польши, которое Ленин неудачно намеревался противопоставить режиму Пилсудского (аналог т. н. правительства Отто Куусинена в советско-финляндской войне).
Впрочем, все стороны в этом конфликте явно переоценивали свои возможности. Завершив перемирие и открыв военные действия, поляки на раннем этапе достигли успехов, захватив, в числе прочего украинскую столицу. Но, как вспоминал один из польских военнослужащих, «мы бегом бежали к Киеву, а потом бегом бежали от Киева». В итоге, лишь полководческие дарования Пилсудского (которые были вынуждены признать даже историки-коммунисты) позволили ему разгромить части Западного фронта красных. Попытка 1-й Конной армии форсированным маршем прийти ему на помощь разбились об стойкую оборону Замостья и успешный удар польской кавалерии под Комаровым. Так что, слова популярной «Конармейской песни» на слова Алексея Суркова не более чем поэтическое преувеличение.
На Дону и в Замостье
Тлеют белые кости.
Над костями шумят ветерки.
Помнят псы-атаманы,
Помнят польские паны
Конармейские наши клинки.
Вскоре фронт откатился на территорию Белоруссии. Поражение красных на Немане (20 – 26 сентября) выявило одновременно и полное истощение противоположной стороны, неспособность Войска Польского к дальнейшим активным боевым действиям. Думается, более взвешенная в отношении белых политика Пилсудского могла бы сохранить ВСЮР, что, вероятно, облегчило положение осенью 1920 г. всех антибольшевистских сил. Вместо этого 12 октября 1920 года стороны вынуждены были подписать в Риге договор о перемирии.
Война дорого обошлась обеим сторонам. Поляки потеряли 60 тыс. убитыми, РККА – 70 тыс. В контексте подобных потерь и неустойчивости фронта представляются не меньшим преувеличением и послевоенное признание начальника польского государства: «Возможно, я и смог бы дойти до Москвы и прогнать большевиков оттуда. Но что потом?.. Места у них много. А я Москвы ни в Лондон, ни в Варшаву не переделаю. Только, видимо, отомщу за гимназическую молодость в Вильне и прикажу написать на стенах Кремля: “Говорить по-русски запрещается”».
В принципе, договор, который 18 марта 1921 г. со стороны РСФСР подписали в Риге со стороны Советской России советский дипломат Адольф Йоффе, а со стороны Польши заместитель министра иностранных дел Ян Домбский был более выгоден последней, хотя всех намеченных целей она не добилась. К Варшаве отходили обширные территории, с преобладанием непольского населения – Западная Украина, Западная Белоруссия и части других губерний бывшей Российской империи. То есть земли, принадлежавшие Речи Посполитой до третьего (1795) и частично второго раздела (1793).
Напомню, целью польских элит были все территории на 1772 г.
Также большевики должны были возвратить военные трофеи, все научные и культурные ценности, вывезенные с территории Царства Польского начиная с 1 января 1772 года, а также обязывались уплатить Варшаве в течение года 30 млн. золотых рублей за вклад Царства Польского в хозяйственную жизнь Российской империи (первоначально речь шла о 85 млн.) и передать польской стороне имущества на сумму 29 млн. золотых рублей, то есть выплатить де факто репарации.
Кроме того, соглашение предполагало обмен пленными (свыше 80 000 красноармейцев и 51 000 польских военнослужащих) и возможность реэмиграции этнических поляков.
Договор не предусматривал никаких санкций в случае его несоблюдения, а потому Москва не стала урегулировать финансовые вопросы. Имущественные обязательства советской стороной также не были выполнены. Решения по возврату архивов и культурных ценностей исполнялись в минимальной степени. Большевики сознательно проводили политику саботажа своих обязательств в этом отношении.
В итоге, Рижский договор 1921 года не смог нормализовать отношения между странами. Польша продолжала исповедовать вполне понятный антисоветизм, который, впрочем, сочетался с русофобией. СССР не отказался от идеи «экспорта революции», а внешняя политика Варшавы заставляла до 1939 г. воспринимать ее в качестве основного вероятного противника в будущей войне.
Само же противостояние завершилось 17 сентября 1939 г. Но это уже совсем другая история.
