Рубрики
Прогнозы Статьи

Мягкая карательная сила

«РI» Мы долго спорили внутри редакции, как точнее обозначить нашу новую тему, чтобы точнее выразить наш тезис – в комплексе односторонних акций Запада против России существуют такие меры, которые не просто не оправданы юридически, но еще и глубоко аморальны. Речь идет о тех так называемых особых санкциях, которые США ввели против Крыма и Севастополя, установив для полуострова фактически режим экономической блокады. В чем аморальность этих «особых» санкций, читатель может узнать из материала заместителя главного редактора портала «Русская Idea» Василия Ванчугова. Но если разбираться, за что, собственно, наказывают крымчан и севастопольцев, в чем состоит их вина перед человечеством, то едва ли будет ошибкой сказать, что состоит она в сам?й политической и культурной ориентации на Россию. Санкциями облагается ведь не «сепаратизм» как таковой, который совершенно не возбраняется в иных странах ни курдам, ни косоварам. Наказывается «россиецентризм», наказывается русская идентичность. Поэтому мы и решили, что наша новая серия материалов, посвященная блокаде Крыма, будет так и называться – «Наказанная идентичность».

***

Геополитика фиксирована на «земле», «территории», размер и качество которой зримо представляют мощь страны. Но в то время как географическая карта, отображающая оболочку земли, меняется медленно, сопоставление политических карт показывает непрерывность перемен, изменение очертаний границ, наглядно демонстрирующих утраты и возвращения земель. И если географическая карта России и Крыма за два десятилетия осталась прежней, то политическая радикально поменяла цвет: и это геополитическое событие вызвало не только политические дискуссии, но и спровоцировало ряд мер, преподносимых как легальные формы наказания строптивых: прежде всего, экономические санкции.

За то, что Крым вернулся в состав России, мы получили ряд экономических санкций. Но отдельные ограничения введены были и специально против полуострова. Штаты и Евросоюз запретили своим компаниям новые инвестиции в Крым и экспорт, реэкспорт, продажи и поставки товаров, услуг и технологий. Соответствующим посольствам в России запрещено выдавать крымчанам все виды виз, а туроператорам — предлагать в этой зоне услуги. Кроме того, были запрещены деловые связи с компаниями, которые контролируются жителями Крыма.

О прекращении поставок на полуостров объявил ряд ряд IT-гигантов, таких как Apple, Dell, HP и др.; прекратили предоставлять услуги пользователям по e-торговле eBay и принадлежащий ей платежный сервис PayPal, а также некоторые другие интернет-сервисы, включая рекламные площадки AdWords и AdSense, интернет-магазины Google Play, App Store и Mac App Store.

Так Запад ответил на желание жителей Крыма воссоединиться с Россией.

***

Целью санкций является либо умеренное воздействие на политику «оппонента» (Гарри Хафбауер, изучивший с сотрудниками Института мировой экономики Петерсона в Вашингтоне доступные данные, насчитал 43 таких случая[1]), либо «смена режима», проводимая под видом «демократизации» (80); также ими выделены в особые группы прекращение военных действий (19), разрушение военного потенциала (29) и другие существенные изменения в политической сфере (33).

И в большинстве случаев инициаторами подобных мер экономического давления были Штаты. Впрочем, они и остаются ими в настоящее время, рассматривая данный вид вторжения в дела других государств как наиболее удобный и приемлемый.

В 1960 г. в ответ на экспроприации собственности американских граждан и корпораций на Кубе, США ввели санкции, которые при всей их длительности, оказались не очень эффективными, поскольку не получили международной поддержки, и многие страны сохранили дружеские отношения с «Островом свободы», сводя на нет усилия Белого дома. Такие образом, односторонние санкции хотя и были политически оправданы, но имели, скорее, символическое значение. Зато после разгона оппозиции на площади Тяньаньмэнь в Пекине Штатам, «мировым дежурным по демократии», удалось добиться консолидированных санкций.

Хотя многие страны Запада и ввели ограничения в отношении КНР, ООН все же не смогла закрепить успех, поскольку Китай был и остается постоянным членом Совета Безопасности, и как таковой, имеет право вето. Более того, в то время как часть западного лагеря, возглавляемого Штатами, дистанцировалась от Китая, прекратив высокие политические визиты, представители «третьего мира», включая Индию, взяли курс на сближение и, к примеру, визиты на высшем политическом уровне наоборот, участились, да и та же Куба держала для Поднебесной свои двери широко открытыми. Этот пример показывает, что санкции не всегда приводят к тем результатам, которых ожидают «инициаторы».

Заслуживает нашего внимания еще один геополитический эпизод, когда после Исламской революции в Иране (1979) и захвата американского посольства Штаты ввели санкции против этой республики. В 1996 г. они усилили экономическое давление на Иран, обвиняя его в поддержке международного терроризма, однако республика спокойно пережила санкции вплоть до первой половины 2000-х гг. И только когда Иран решил обзавестись ядерным оружием, Совет Безопасности ООН принял ряд резолюций, существенно ограничивших внешнеэкономический потенциал Исламской Республики. Тем не менее, и после этого Тегеран продолжил реализацию ядерной программы, а значительная часть иранского общества еще теснее сплотилась вокруг духовного лидера. При этом, хотя большинство европейских и ряд азиатских компаний покинуло иранский энергетический сектор, их уход компенсировали представители других стран, в том числе и Китай.

Экономические санкции как инструмент международной политики оказались наиболее востребованными после Второй мировой войны. Избегая термина «экономическая война», политики предпочитают говорить о «торгово-экономические ограничениях», «мораториях», «запретах», однако по своей сути все эти меры рассчитаны на подрыв экономики противника, создание условий для социальных волнений с последующей сменой власти.

Совокупность экономических санкций, введенных против России в прошлом году, есть не что иное, как экономическая война, спровоцированная возвращением Крыма в состав России.

А были ли в истории прецеденты, когда санкции вводились бы за подобные случаи — за возвращение земель?

Если обратиться к «проблемным местам» истории, то вспоминается «возвращение» в состав Китая Тибета. Сразу стоит отметить, что здесь сложно составить однозначное мнение о принадлежности этого государства: современные историки «Поднебесной» утверждают, что уже с XIII в. Тибет был районом Китая, непосредственно подчиняющимся центральному правительству, в то время как западные исследователи считают, что правомерно говорить лишь о двух независимых административных единицах в составе Монгольской империи. Опуская детали, отметим, что еще в 1907 г. Великобритания и Россия признали Тибет зоной исключительных интересов Китая, однако последовавшая там революция 1911 г. дала возможность Далай-ламе восстановить свою власть над Тибетом. Затем в 1949 г, после победы КПК в гражданской войне, был провозглашен курс на «полное освобождение территории Китая», неотъемлемой частью которой считался Тибет. Через год Китай подавил сопротивление тибетской армии, и вскоре было подписано «Соглашение о мирном освобождении».

Тибетское правительство, теперь уже в изгнании, затевает восстановление независимости, уповая на помощь мировой общественности, выступая с призывами к рассмотрению норм международного права. В итоге, Генеральная Ассамблея ООН принимает Резолюцию 1353 (21 октября 1959 г.), где «выражает опасение по поводу влияния, которое эти события могут оказать на рост международной напряженности, осложнение отношений между людьми», призывает уважать основные права тибетского народа, его культуру и религию, затем следует Резолюция 1723 (20 декабря 1961 г.), в которой снова проявляется глубокая озабоченность, и Резолюция 2079 (18 декабря 1965 г.), преисполненная тревоги и уважения. Однако Китай не придавал особого значения этим документам, содержащим благие пожелания, а мировое сообщество не принимало решения о вводе каких-либо санкций против КНР, довольствуясь формальным сочувствием и пониманием сложности проблемы.

Зато санкции последовали в другом случае: в начале августа 1990 г. Ирак вторгся в Кувейт, власть была передана полковнику Алаа Хусейну Али, возглавившему «Свободное временное правительство Кувейта», которое вскоре обратилось к Саддаму Хусейну с просьбой, согласно которой «Кувейт должен вернуться в лоно родины — великий Ирак», что вскоре и было исполнено — в составе Ирака появилась девятнадцатая провинция. На этот раз Совет Безопасности ООН принимает Резолюцию 661, предусматривавшую применение принудительных мер без использования оружия, и все государства обязывались прекратить импорт из Ирака, препятствовать передаче ему оружия и военного оборудования, а также финансовой и экономической помощи.

Также можно обратиться и к ситуации с Северным Кипром — в 1974 г. во время обострения конфликта на Кипре между греками и турками, на территорию этого острова Турция вводит свои войска. В 1983 г. северная турецкая община самопровозгласила себя Турецкой Республикой Северного Кипра, однако ее не признали ни в одной стране мира (кроме Турции), и она попала под экономические санкции.

Любопытно, что несмотря на ключевую роль в этом расколе острова, сама Турция под эти санкции не попала.

Впрочем, в случае с Крымом произошло все иначе, однако Штаты немедленно инициировали экономические санкции, выставив живым щитом Евросоюз и прочих своих союзников. Если Саддам Хусейн официально ввел свои войска и применил силу, разрушая инфраструктуру Кувейта, то в Крыму состоялся мирный референдум, в ходе которого населению было предложено принять решение либо о вхождении в состав России в качестве субъекта федерации, либо о восстановлении Конституции 1992 г. при сохранении полуострова в составе Украины. Подавляющее большинство выбрало первое, Россия итоги референдума признала, а вот западное сообщество в ответ установило режим экономических санкций.

Обычно введению санкций дается серьезное обоснование, они с помпой объявляются и применяются, однако по прошествии времени обнаруживается негативный для инициаторов эффект. Более того, как показывает история, принятые меры далеко не всегда выполняются, и страны, которые санкции накладывают, иногда сами же их и нарушают. Так, например, после того, как Евросоюз официально запретил на территории России выдавать шенгенские визы получившим российский паспорт крымчанам, московские визовые центры как минимум четырех стран – членов ЕС (Греции, Италии, Нидерландов и Чехии) игнорировали ограничения.

***

Возникает вот какой, однако, вопрос.

Если Запад считает, что Крым и Севастополь были аннексированы Россией, то почему страдают крымчане, которые формально вроде бы являются «жертвами агрессии»?

Или же Запад считает их не жертвами, а соучастниками некоего международного преступления – значит, вопрос об аннексии сам собой отпадает? Ведь никто же не считает Восточную Германию аннексированной территорией? И никто прямо не говорит, что Северный Кипр аннексирован Турцией помимо воли его жителей. Если крымчане – сепаратисты, тогда говорить об оккупации Крыма Россией можно только метафорически; если же референдум 16 марта не отражал их волю, как часто утверждается, тогда по какой причине они подвергаются международным репрессиям?

Наконец, в этом деле есть и моральная сторона: очевидно, что, попросившись в Россию, крымчане отреагировали на государственный переворот в Киеве, исход которого не соответствовал их ясно выраженным политическим предпочтениям. Понимая, что переворот в такой сложной стране, как Украина, – это всегда шаг к хаосу и гражданской войне, жители Крыма и Севастополя захотели избавиться от этой угрозы единственно приемлемым для себя образом – попроситься в Россию.

Что было в самом этом стремлении незаконного?

Даже если допустить, что Россия должна была реализовать свое «обязательство защищать» (responsibility to protect) близких ей граждан каким-то иным, более приемлемым для международного сообщества образом (на самом деле, как мы могли убедиться на примере ситуации в Донбассе, иного эффективного пути защиты практически не было), то остается вопрос: в чем состоит вина людей, обратившихся к ней за помощью? Обратившихся, как мы все можем видеть хотя бы по кровавой развязке одесского сопротивления, да и по более ранним эксцессам,– небезосновательно.

Думается, ответ на все эти вопросы очень простой – вводя особые санкции для жителей полуострова, Запад наказывает Крым и Севастополь за ориентацию на Россию, за россиецентризм.

Многие независимые эксперты склонны считать данные санкции «мягкой карательной операцией», посредством которой лидеры Запада надеются доставить гражданам неприятности или даже страдания в ответ на самостоятельное поведение. Так что введенные санкции имеют не только назидательный характер, но и являются операцией отмщения, возмездия. Все ведь прекрасно понимают, что вся совокупность особых санкций нацелена на рост недовольства населения полуострова, на то, что Крым отвернется от России.

Примечательно, что ряд запретов связан с информационно-коммуникативными технологиями, сферой интернет-сервисов – ведь ими преимущественно пользуется молодежь, и в ней легче возбудить недовольство ограничениями.

Впрочем, следует особо отметить, что согласно расчетам уже упомянутого выше Гарри Хафбауера и команды сотрудников Института мировой экономики Петерсона в Вашингтоне, изучивших 204 случая, применение санкций можно было признать успешным лишь в трети эпизодов геополитической игры (34%)[2]. Впрочем, в таких случаях, странам, находящимся под давлением, не стоит расслабляться. Например, когда Ирак быстро придумал схемы, позволявшие торговать с внешним миром в обход санкций, Вашингтон принял решение о вооруженном вторжении коалиции для смены непокорного ему режима, сочинив историю про оружие массового уничтожения (пресловутая «пробирка» Колина Пауэлла).

Мы, конечно же, не Ирак, и на вооруженное вторжение вряд ли кто отважится, но удержание России в состоянии напряжения будет длительным. И помимо экономических санкций наши западные «друзья» попытаются сохранить очаг нестабильности на территории лимитрофного государства, каким является Украина, где конструированием внешней и внутренней политики занимаются сторонние силы.

Ну а пока, согласно заявлению министра по делам Крыма Олега Савельева, сделанному в марте, руководством республики внимательно изучается опыт северного Кипра и других непризнанных территорий.


[1] Economic Sanctions Reconsidered, (2007, 3rd edition). Gary Clyde Hufbauer, Jeffrey J. Schott, Kimberly Ann Elliott, and Barbara Oegg. (первое издание вышло еще в 1983 г., второе в 1990 г.)

[2] Economic Sanctions Reconsidered, (2007, 3rd edition). Gary Clyde Hufbauer, Jeffrey J. Schott, Kimberly Ann Elliott, and Barbara Oegg. А по другим данным и того меньше: Why Economic Sanctions Still Do Not Work. Robert A. Pape. International Security, Vol. 23, №, 1998, pp. 66-77.

Автор: Василий Ванчугов

Историк философии, профессор философского факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова