Рубрики
Прогнозы Статьи

Марин Ле Пен в истории французского национализма

Пользователь русскоязычного медиапространства — сейчас это определение более точно, чем «российский читатель» — знает о французском национализме, будь то в прошлом или настоящем, намного меньше, чем следует.

Англоязычные источники не помогут: они немногочисленны и почти всегда откровенно тенденциозны, а переводов источников и того меньше. Без знания французского языка здесь не обойтись, поэтому так ценны работы — пока немногочисленные — написанные компетентными русскими авторами на основе французских источников.

Книга известного писателя и политического аналитика Кирилла Бенедиктова «Возвращение Жанны дАрк. Политическая биография Марин Ле Пен» (Москва: Книжный мир, 2015) из их числа. Ее должен купить и прочитать каждый, кто интересуется текущей мировой политикой, а также проблемами национализма и правых идеологий — их историей и современным состоянием.

Представлять читателю автора и героиню нет необходимости, поэтому сразу перейду к делу.

Книга Бенедиктова настолько насыщена фактами и идеями, настолько содержательна и многогранна, что о ней, уверен, будут писать с разных точек зрения. Я рассмотрю лишь один аспект — место Марин Ле Пен в истории французского национализма и той части политического спектра, которую во Франции принято называть «крайне правой» (l’extreme-droite).

Популярный, информативный, хотя и весьма тенденциозный обзор Ариан Шебель д’Апполонья «Крайне правые во Франции» (1988; 1996) снабжен подзаголовком «От Морраса до Ле Пена», имеющим как формально-хронологический, так и идейно-политический смысл.

Вне зависимости от того, можно ли считать создателя Национального фронта Жан-Мари Ле Пена прямым политическим «потомком» создателя «Аксьон франсэз» Шарля Морраса, это ключевые фигуры французской националистической и праворадикальной политики и мысли всего ХХ века: Моррас для первой половины столетия, Ле Пен для второй. Фигуры, конечно, не единственные, но знаковые.

Теперь подзаголовок подобного обзора должен измениться – «От Морраса до Ле Пен». Во всяком случае, по-русски, потому что в случае Марин Ле Пен ее фамилия не склоняется. То, что она заняла место своего отца в национальной политике и стала самостоятельной фигурой националистического движения, — уже бесспорно.

Можно ли связать Марин Ле Пен с Шарлем Моррасом?

Напрямую, конечно, нет.

Монархист, элитист, эстет, мыслитель, непримиримый противник парламентского режима Моррас, казалось бы, не имеет ничего общего с пассионарным политическим бойцом-популистом Марин Ле Пен, успешно действующей в партийно-электоральных условиях республики и Евросоюза. Но их объединяет главное — патриотизм, который они не стесняются называть национализмом.

В основном тексте книги Бенедиктова о «старых» националистах сказано мало, но зато есть обстоятельное (более 70 страниц) информативное приложение с биографиями упомянутых в нем «политических деятелей, активистов, интеллектуалов». Это мини-энциклопедия французского национализма ХХ века, где представлены такие значительные персоны, как Морис Бардеш, Робер Бразийяк, Жан-Луи Тиксье-Виньянкур и, конечно, сам Моррас (неудачной и несправедливой является только краткая характеристика Жака Дорио). Для первого знакомства неплохо, но лишь для самого первого.

Политическая карьера Жан-Мари Ле Пена — а Марин Ле Пен во всех смыслах «дочь своего отца» — началась в середине 1950-х годов в окружении Тиксье-Виньянкура, первого мало-мальски успешного право-националистического политика послевоенной Франции. Крах режима Виши и освобождение Франции в 1944 г. сопровождались мощной кампанией репрессий не только против сторонников национал-социализма и сотрудничества с Гитлером, но против радикальных националистов и «правых» вообще, включая непримиримого германофоба Морраса, приговоренного к пожизненному заключению за «пособничество» немцам.

Расстрелы, тюрьмы, остракизм, изгнание не смогли полностью искоренить «extreme-droite» — в интеллектуальной жизни страны, в литературе и журналистике было слишком много видных представителей этого лагеря.

Зато «старые» правые — будь то сторонники монархиста Морраса или популиста с фашистским оттенком Дорио — были изгнаны из политики: на национальном уровне — полностью, на региональном и местном — почти полностью.

Право называться «политиком» во Франции дает кресло депутата Национального собрания. В этом смысле Моррас никогда «политиком» не был. В последние два десятилетия Третьей Республики, то есть в межвоенное двадцатилетие, среди обладателей депутатских мандатов правых националистов в общей сложности не насчитывалось и сотни, при том что многие получили их в качестве представителей других партий и движений — католических (Филипп Анрио, Ксавье Валла), социалистов (Марсель Дэа) и даже коммунистов (Жак Дорио).

Cамым ярким представителем «национальной правой» в парламенте был Леон Доде, ближайший соратник Морраса, избранный туда в 1919 г. именно как представитель «Аксьон франсэз». Именно по этой же причине он потерял мандат на выборах 1924 г., принесших победу «Левому блоку».

С исторической точки зрения, главная роль Морраса заключалась в том, что он воспитал и вдохновил несколько поколений националистов и патриотов различного толка: не следует забывать, что под влиянием его идей находился молодой офицер Шарль де Голль. Многие уходили от Морраса как католик Жорж Бернанос, национал-синдикалист Жорж Валуа, фашисты Робер Бразийяк и Люсьен Ребате.

Взамен приходили другие: почти все видные правые националисты послевоенной Франции в молодости идейно или организационно были «моррасианцами», а многие остались таковыми до смерти. Как политик и идеолог Жан-Мари Ле Пен вырос и сформировался в этой среде.

Правящей элите послевоенной Франции, ни при слабой и аморфной Четвертой республике, ни при более сильной и централизованной Пятой, такие конкуренты в парламенте были не нужны. Отдельные представители этого лагеря, как Тиксье-Виньянкур, Жак Изорни и сам Ле Пен, периодически завоевывали мандаты и иногда даже отстаивали их — но не могли создать дееспособную и конкурентоспособную партию.

Участие Тиксье-Виньянкура в президентских выборах 1965 г. принесло ему четвертое место и пять процентов голосов, но начало было положено. Такую партию создал руководитель его предвыборного штаба Жан-Мари Ле Пен. В 1981 г. он не смог собрать 500 подписей «поручителей», необходимых для регистрации кандидатуры на президентских выборах. На выборах 2002 г. в первом туре он пришел вторым после Жака Ширака. Надир и зенит.

В идеологии и, тем более, в практической политике Жан-Мари Ле Пен далеко ушел от Морраса и «моррасианцев». Так же далеко он ушел и от ультраправых, которым идеи Морраса казались слишком «мягкими». Марин Ле Пен, родившаяся ровно через сто лет после Морраса, похоже, далеко уходит от своего отца. Ее путь — сначала рядом с отцом, потом отдельно от него, а сейчас фактически против него — основное содержание книги Бенедиктова.

Успехи Жан-Мари Ле Пена, а затем Марин Ле Пен в практической, т. е. прежде всего парламентской, политике — это еще и череда компромиссов и уступок. Моррас и Доде были непоколебимыми монархистами и считали монархию лучшим, наиболее эффективным политическим строем для Франции, но, полагаю, оба не питали иллюзий относительно реальной возможности реставрации.

В послевоенной Франции монархисты стали такими же маргиналами, как и неофашисты, то есть без малейшей надежды на успех в политике.

Антипарламентаризм, призывы к свержению республиканского режима, оправдание «коллаборантов», антисемитизм и отрицание Холокоста — такую «роскошь» в риторике могут позволить себе только люди, не претендующие ни на какой мандат или пост, вроде радикальных националистов из журнала «Ривароль». С течением времени Ле Пен-старший отказался от большей части «опасных» воззрений и тем, но «антиполиткорректные» реплики по поводу маршала Петэна и газовых камер привели его к конфликту с ближайшими сторонниками, включая дочь, а затем к изгнанию из собственной партии.

Вслед за отцом правая националистка Марин Ле Пен категорически против применения к своей партии термина «крайне правые», предлагая взамен «национальные правые» (la droite nationale). Она стремится довести до конца начатую отцом «де-демонизацию» Национального фронта. Но в отличие от отца она полностью избегает жестко табуированных сюжетов. Благо ей хватает собственной неполиткорректности в отношении к иммиграции, «мультикультурализму», «единой Европе» и российской политике.

В истории французского национализма Марин Ле Пен можно считать правнучкой или даже пра-правнучкой Морраса. Она такое родство не признает, да и Моррас, верно, не признал бы. Но между ними существует как минимум символическая связь. Апологеты сравнивают Марин Ле Пен с Жанной дАрк, которую Национальный фронт в 1988 г. провозгласил своей покровительницей. Трудно представить, что главная национальная героиня Франции когда-то не считалась таковой, а демонстрации с возложением венков к ее статуе на площади Пирамид в Париже запрещались властями и разгонялись полицией.

Из года в год во главе демонстрантов шел Шарль Моррас в окружении ближайших соратников. Официальное признание Жанны д’Арк французской республикой — их заслуга.

 

Автор: Василий Молодяков

Доктор политических наук. Профессор университета Такусеку (Токио, Япония). Автор 30 книг