Дугин наше все?
Продолжение цикла, посвящённого анализу и оценке идей А.Г. Дугина:
Первая статья — «Является ли Дугин русским традиционалистом?»
Вторая статья — «Дугин как “анти-консерватор”»
Третья статья — «“Четвёртая политическая теория”» Дугина как постмодернизм: означающее почти без означаемого»
Четвёртая статья — «Социология Александра Дугина. Архаичные сновидения и воображение, которое создает мир»
Пятая статья — «Социологическое фэнтези Александра Дугина, созданное воображением»
Шестая статья – «Социология Александра Дугина: подводя предварительные итоги»
Седьмая статья – «Концепция археомодерна А.Г.Дугина»
Восьмая статья – «В чем причина успеха Дугина? Гипотеза»
Девятая статья – «Феномен Дугина – следствие поражения Русской партии»
А что неразумнее гордящихся посвященностью в тайны демонов и их водительством над собственной мудростью? Мы ведь говорим сейчас не о всякой философии самой по себе, а только о философии подобных людей. Если, по Павлу, никто не может «пить чашу Господню и чашу бесовскую» (1Кор.10:21), то как можно обладать мудростью Божией и вдохновляться демонами? Не бывает такого, не бывает.
Григорий Палама. Триады. I. 1. 16.
Мало на самом деле говорить и доказывать, что Александр Дугин в российской культуре является проводником и носителем идей европейского интегрального традиционализма (Р. Генон, Ю. Эвола, Кумарасвами, и др.) и европейской консервативной революции (К. Шмитт, Э. Юнгер, опять Эвола и др.), что его идейный базис сводится преимущественно к этим двум течениям. Точнее, сказать так будет верно, но этого будет недостаточно. Дело в том, что занятия дугиноведческими штудиями (в рамках данного цикла исследованы дугинская политическая теория, его социология (ее кульминацией является его теория археомодерна), его отношение к русской духовно-культурной и интеллектуальной традиции), привели к убеждению по следующим двум пунктам:
Во-первых, необходимо не просто аналитически изложить взгляды Дугина, но выстроить их историю, эволюцию его мировоззрения. Оно у него, несмотря на наличие некоего почти низменного идейного ядра, довольно заметно менялось в сторону адаптации и приспособления. На самых ранних этапах для него характерны строгий генонизм и, в частности, эзотерический фашизм в духе Евгения Головина (конец 1980-х самое начало 1990-х). Потом акцент падает на консервативную революцию. К середине 1990-х внешней стратегией и оболочкой становится национал-большевизм (см., например, его книгу «Тамплиеры пролетариата») и еретические попытки скрестить генонизм с Православием (см. его книгу «Метафизика благой вести». Там он в геноновском духе доказывает, что исихазм и является сакральной эзотерической традицией в Православии для избранных посвященных), и т.д. Эволюция эта весьма богатая, мы этому посвятим несколько статей, в том числе такой увлекательной теме, как «Дугин и фашизм». Но обо всем по порядку.
Во-вторых, для понимания Дугина необходимо обратиться к его истокам, к той среде, откуда он вышел. А ею является знаменитый макабрический Южинский кружок, куда Дугин правда попал уже после того, как его создатель и лидер писатель Юрий Мамлеев в 1974 году уехал в США. Дело в том, что Дугин пришел к тому же европейскому традиционализму благодаря наиболее видным персонажам и ведущим фигурам этого Южинского кружка. И традиционализм Дугина, особенно на первых порах, – это во многом традиционализм в преломлении, прочтении и интерпретации Ю. Мамлеева, Е. Головина и Гейдара Джемаля. На мой взгляд, Дугин не является собственно оригинальным мыслителем. Он не только преимущественно излагает и трансформирует идеи европейского интегрального традиционализма и прочих западных интеллектуалов, пытается их внести в русскую культуру, но часто делает это именно в той интерпретации, которая в некоторых важных моментах задана ведущими членами Южинского кружка.
Кто были в России первыми интегральными традиционалистами
В целом, первыми адептами геноновского традиционализма в советской России были как раз деятели Южинского кружка в еще далекие 1960-е годы. Неведомым образом богатой подборкой книг по традиционализму обладали Ленинская Библиотека и Библиотека иностранной литературы [1]. Откуда они там взялись, совершенно непонятно.
Как пишет Марк Сэджвик, «непонятно, почему Ленинка в это время столь активно закупала книги, которые обычно отвергались (за исключением работ Кумарасвами) университетскими библиотеками на Западе. Возможно, одним из работников в это время был некий интеллектуал, никак не связанный с кружком Головина (и поэтому не известный моим информантам), имевший возможность подбирать книги по своему собственному вкусу» [2].
Не менее странно было то, что эти книги были в библиотеке в открытом доступе. И именно один из ведущих южинцев Евгений Головин (известный переводчик, поэт-песенник [3], эзотерик-алхимик и бешеный алкоголик) еще в 1962–1963 годах вместе с Юрием Стефановым находит эти тексты и погружается в традиционалистскую доктрину. Стефанов и Головин и передают свой интерес к традиционализму другим членам Южинского кружка – одному из небольших объединений интеллигентов подпольной и полуподпольной Москвы, разочарованных в марксизме-ленинизме и советском образе жизни.
Спецификой Южинского кружка были, пожалуй, весьма нездоровый интерес к мистике и эзотерике и не менее нездоровый образ жизни: умопомрачительные пьянки и не только. Южинским кружок был назван потому, что в 1960-е годы он собирался в коммунальной квартире двухэтажного деревянного дома в Южинском переулке (ныне Большой Палашевский, три минуты пешком от Пушкинской площади), где у Юрия Мамлеева, его основателя и лидера, были две небольшие комнаты в коммунальной квартире. Именно южинцы положили начало в том числе некоей фиксации на зле и всем отвратительном как некоем подлинном содержании обыденной жизни, которую надо как можно скорее отринуть, избавиться от нее, ведь, как провозглашали с самоупоением южинцы, «где мы – там центр ада!» Только не всегда ясно, сожалели они об этом, или этому радовались, что они – центр ада. Своим богемно-развязным поведением и эстетским теоретизированием зла они этот ад лишь усугубляли. Вот важное признание одного из ведущих южинцев Гейдара Джемаля:
«Мы знали, что такое зло, — подлинное зло в метафизическом смысле.
Метафизическое зло является питательной средой «сверхдуховности».
Зло для духа — все равно что бензин для автомобиля.
Дух питается злом.И это интуитивное знание было укоренено в небольшой группе, которая распространяла, “иррадировала” это знание. Скажем, такие художники, как Ковенацкий или Пятницкий не думали в категориях — художник вообще не думает, — но они писали свои картины, являвшиеся художественным сопровождением нашего визиона.
<…> Мы «стояли на платформе работы с метафизическим злом, как горючим, как платформы, на котором надо ехать дальше» [4].
Но. Так или иначе, через Стефанова и Головина традиционализмом увлекаются другие южинцы, в том числе Юрий Мамлеев и Гейдар Джемаль. И уже Джемаль, который вошел в Южинский кружок в 1967 году, через 13 лет в 1980-м году вводит туда 18-летнего Сашу Дугина и наставляет его учить языки и читать Генона. Обладавший неплохим литературным слогом и наибольшей интеллектуальной четкостью из всех южинцев Джемаль весьма красочно и с хорошей иронией описывает сцену своего знакомства с будущим гением и его самую первую «инициацию»:
«Я вхожу и вижу, что на лавке, в предбанничке, сидит молодой человек, очень толстый, сравнительно высокого роста, килограммов 120–125 весу, в майке, с бритой головой. Голубые безумные глаза, как у палача в “Епифанских шлюзах”. И одет он кроме майки в солдатские шаровары и шлёпанцы на босу ногу, а шаровары подвязаны завязками. Я понял, что это такой хипстерский прикол, что человек как бы бросает вызов общепринятому.
Он обратился ко мне:
– Я – фашист, я верю в вас. Верю в вас, фюрер. Я хочу следовать за вами. Мы будем всех вешать.
Потом мы вышли с крыльца во двор — весь в зелени, с клейкими листочками. И он говорит:
– Что вы мне посоветуете? Что мне делать? И я ему ответил:
– Учить языки.
– А с какого языка начать?
– С французского, только с французского. И надо читать Генона. Это непревзойденная школа мысли. Ну и к тому же это ключ ко всем мировым метафизикам, ко всем мировым традициям и цивилизациям.
И он взялся за это дело так рьяно, что через несколько лет знал языков пять или семь. Дико способный парень Он начал учить французский и буквально через год он стал мне присылать письма на французском. У меня глаза полезли на лоб. Единственное, что у него все мужские артикли были с женскими словами, а женские артикли с мужским» [5].
Знакомство Джемаля и Дугина состоялось в 1980 году. В этом южинском или постюжинском (легендарный барак давно снесли, а Мамлеев уехал в эмиграцию) периоде потом для Дугина неизмеримо важен становится Евгений Головин, после эмиграции Мамлеева в США выдвинувшийся в лидеры южинцев, которые умильно называли его на французский манер «Эжен».
Кстати, в этой автобиографии Джемаля «Сады и пустоши», когда он описывает свое детство и школьные годы, свое юношество и студенчество, очень часто встречаются слова «ненависть» и «ненавидел». Он постоянно описывает, как он кого-то ненавидел, искренне и «от души». Особенно советскую власть. При этом состояние нелюбви ненависти для него было органично, если верить записанному за Джемалем (эта книга составлена из фрагментов сказанного им в интервью и видеоинтервью). Как он рассказывает, в его элитной советской семье маленького Джемаля либо не любили, либо любили очень своеобразно, через муштру и строгость. В итоге, вырос очень суровый мужчина, который, в частности, говорил, что он не фашист, потому что фашизм для него слишком демократичен. Впрочем, в этом Джемаль следовал Эволе, который в своей книге «Фашизм: критика справа» упрекал фашизм за то, что тот был недостаточно фашистским и подлаживался под плебейские вкусы массы, особенно нацизм Гитлера.
В вышеописанной сцене знакомства молодого Саши Дугина с Джемалем («я фашист и я верю в вас, фюрер»), впрочем, видны следы некоей самомистификации, когда иронично бравируют собственным мефистофильством. В конце концов, этот напускной фашизм может быть лишь юношеский грех, стоит ли за него судить так строго сейчас?
Но не все так невинно было и дальше, хотя гораздо более закамуфлировано, сглажено и хитрее. Скажем, в известной книге «Где нет параллелей и нет полюсов», сборнике воспоминаний о Евгении Головине, изданном в 2015 (!) году, Дугин часто цитирует разные стихотворные сточки своего учителя и друга Евгения Головина, и. в частности. приводит его строки «На Север, на Север, на Север // Неистово рвется пропеллер» в качестве некоего философского кредо, согласно которому Северный полюс – это некое сакральное райское место, центр священной традиционалистской топографии. Головин, как говорит здесь же Дугин, «играя, основал философскую школу. И это самое ценное в России с философской точки зрения» [6].
Ну что же, отставим пока тему якобы самого ценного в философии в современной России, но про север и пропеллер и, правда, неплохо сказано. Весьма энергичные строчки. Только вот Дугин не говорит откуда они. И тем более не цитирует произведение целиком.
А взяты они из песни Головина «Верные Рейху и Фюреру».
Вот её текст:
Верные Рейху и Фюреру
Готовьте вселенский взрывВозродите легенду о Севере
Древний тевтонский миф
На Север на Север на Север
Неистово рвется пропеллерВолне большевистских армий
Танки идут наперерез
И снег блестит лучезарней
От чёрной формы ССНа Север на Север на Север
Неистово рвется пропеллер
Взрезайте красными звездами
Славянскую рабскую плоть
Вешайте трупы гроздьями
Вешайте, с вами ГосподьНа Север на Север на Север
Неистово рвется пропеллерПревратите хлебные степи
В газовый парадиз
Вонзайте в мозги совдепии
Свой раскалённый нордизмНа Север на Север на Север
Неистово рвется пропеллерА когда иссякнут бомбы и патроны
И разрушат ваши города
Вы умрете как слепые махаоны
В пламени неистового льда.
Вплоть до середины 1990-х годов Дугин будет осмеливаться открыто писать и говорить о фашизме в весьма положительном смысле, хотя, конечно, и с важными оговорками и претензиями. Например, что «геополитически анти-русский настрой Гитлера (хотя и не такой однозначный, как это иногда пытаются представить (курсив мой – Ю.П.)) и его англофилия противоречили евразийской и обязательной руссофильской тенденции классических консервативных революционеров» [7]. Или упрёк, что Гитлер сохранил крупный капитал. Тем не менее, в той же своей программной на тот момент книге «Консервативная революция» от 1994 года Дугин откровенно пишет о том, что 1945-ый был трагическим годом для Европы. Ведь именно тогда, согласно Дугину, потерпела сокрушительное поражение идеология Третьего пути. Конечно, в гитлеровском режиме было много искажений и отступлений от истинных консервативно-революционных принципов, говорить Дугин, но в нём было, надо понимать, и немало истинного:
«В национал-социализме Гитлера было много отступлений от консервативно-революционной ортодоксии, отступлений социальных, экономических и геополитических… Но как бы то ни было, национал-социализм безусловно воспринял и реализовал импульс именно консервативно-революционной идеологии, хотя во многом исказил его вправо, и не без влияния старых, реакционных консерваторов, вообще не принявших национал-социализма и лишь прагматических солидаризовавшихся с ним лишь постольку, поскольку речь шла о государственных интересах Германии. Но все же поражение Германии во Второй Мировой войне было сокрушительным поражением всей идеологии Третьего Пути, так как победители и левые и правые на нюансы внимания не обращали» [8].
Между тем, тут же добавляет Дугин, в рамках национал-социалистического режима существовал и некоторый интеллектуальный оазис, в котором концепции Консервативной Революции продолжали развиваться и исследоваться на истинно научных основаниях. Дугин имеет тут в виду не что-нибудь, а Ваффен-СС. Правда, оговаривает он, не в военно-политическом, а в интеллектуальном и научном аспектах, особенно выделяя «научный сектор этой организации “Аненербе”, “Наследие Предков”». Там, дескать, и разрабатывали ортодоксальные консервативно-революционные проекты. И при этом, говорит Дугин, его сотрудники были лишены всех расово-национальных предрассудков. По Дугину, оказывается, «СС стояло за единую Европу, разделенную на этнические регионы с нео-феодальными центрами, и при этом этническим немцам никакой особой роли не отводилось» [9]. Какими широкомыслящими оказывается были эти эсесовцы с их шефом Гиммлером…
И вообще, подчеркивает Дугин, «геополитические проекты СС ориентировались не столько на экономические, сколько на сакрально географические реальности, и страны традиционного Востока представляли собой здесь наибольший интерес (вспомним о многочисленных экспедициях СС-овцев в Гималаи, Тибет, Индию и т.д.)» [10]. Дальше Дугин говорит, что СС воспроизводило определенные стороны средневекового духовного рыцарского Ордена с типичными идеалами преодоления плоти, нестяжательства, дисциплины, медитативной практики.
Тут, как кажется, хвалы в адрес СС затрагивают уже не только научный, но и военно-политический аспект. Ведь, продолжает он, такой подход в экономической сфере предполагал категорическое отрицание всех сугубо капиталистических основ социального устройства — гедонизма, плутократии, финансового либерализма, свободного рынка, и т.д.
Но дальше еще интереснее: «Любопытно, что для членов СС (по меньшей мере для СС-овских интеллектуалов) была совершенно несвойственна общая для национал-социалистов юдофобия, и такой националистический еврейский консервативно-революционный автор как Мартин Бубер был близким другом одного из руководителей и вдохновителей “Аненербе” Фридриха Хильшера, причем это было отнюдь не исключением, но, скорее, правилом. Пример СС лишний раз доказывает, что в рамках немецкого национал-социализма существовали тенденции, которые до некоторой степени уравновешивали отклонение от парадигмы Консервативной Революции этого движения в целом» [11].
Это, конечно, совершенно новое слово. СС как организация оказывается была противовесом, умеряющим отклонения гитлеровского режима от истинного пути…
Кстати, этот Третий путь, который Дугин, продолжая и развивая тогда южинское наследство (а симпатии к фашизму как течению в СССР явственно проявились именно в этом кружке, что само по себе конечно, скажем интеллигентно, в высшей степени парадоксально), выдвигал и продвигал в 1990-е годы, позже, в нулевые и трансформируется у него в ту самую знаменитую в узких кругах «Четвертую политическую теорию». Ведь что в 1990-е, что в 2000-е годы, он выделял два главных идейных блока что «третьего пути», что «четвертой теории»: это, с одной стороны, наследие немецких консервативных революционеров, а с другой стороны – русских евразийцев. Разве что в 1990-е. в их первую половину, он гораздо больше акцентировал немцев, а тренд в сторону евразийства начался чуть позже, и его классиков он всегда знал хуже и меньше. Однако то, что еще можно было говорить в ситуации откровенной смуты и раздрая конца 1980-х – первой половины 1990-х годов, становится невозможным позже. И идеология Третьего пути к нулевым годам плавно трансформируется у Дугина в «Четвертую политическую теорию».
Но и потом случаются всплески из прошлого, когда Дугин обращается к былым столпам и авторитетам. Правда, делает он это более скрытно и прикровенно. Но не настолько, чтобы нельзя было понять, о чем идет речь. Так в том же послесловии к книге Головина «Там» от 2011 г., которое и перепечатано в 2015 году в книге «Где нет параллелей и нет полюсов», Дугин отдает дань увлечению Головина фашизмом. Но так, что не называет его по имени, хотя и без этого ясно, что имеется в виду: «Головин проигнорировал проигрыш определенных сил в середине ХХ века и продолжил пристально и ангажированно следить за второй половиной истории “не коммунизма, и не либерализма”, за той половиной, которой не было в реальности, но которую он и сотворил. Его политология воссоздала имагинативно историю “третьего пути” после ее окончания» [12].
Дугин здесь, в частности, вполне всерьез заявляет, что то движение, которое последним и ушло первым как насильственно сломленное, не позволяет осмеивать себя – в отличие от коммунизма и либерализма, и что оно себя еще покажет. Ну понятно же, о каком движении он говорит. Что там у нас пришло последним и ушло первым из идеологий в XX веке? Ну не анархизм же.
Дугин дает даже такой многообещающий анонс про Головина и его «политический завет»:
«Он оставил нам политический завет. Но говорить о нем в полный голос можно будет несколько позже. Пока же запущенные процессы в действии. Stay tuned» [13].
Однако… А нельзя ли все же открыто пояснить, какие именно процессы запущены, и на что нам следует настроиться? Иначе в который раз в случае с Дугиным возникает, мягко говоря, подозрение, что с нами играют в какую-то нехорошую игру. Говорят одно, а думают про себя второе, и, претендуя на водительство, пытаются вести нас в какое-то совсем другое место, которое открыто назвать пока не хотят.
В этой же статье Дугин говорит, что Головин первым в России открыл Генона и традиционализм, еще в 1960-е годы. Поэтому «Головин и есть отец русского традиционализма» [14].
Отлично. Евгений Головин, автор песни «Черные колонны», посвященной Ваффен-СС, и есть отец дугинского «русского традиционализма». В общем,
Жмите волчью лапу!
Веруйте в гестапо,
Веруйте в мечту!Е. Головин. Черные колонны.
Впрочем, уже или ещё с начала 1990-х Дугин одновременно начинает свое движение в сторону патриотизма, пытаясь скрестить его с геноновско-эволоистским традиционализмом. Что, видимо, тоже побудило его начать дистанцироваться от фашизма, как теоретически, так и практически. Но симпатии, похоже, остались, факелы всё горят, и в глубине души, видимо, угли тлеют, угли тлеют…
Иначе как объяснить все эти слова при всех дугинских умолчаниях и очень выборочном цитировании его старшего товарища и учителя Е. Головина?
Продолжение следует
1 «К 1978 году в Ленинской библиотеке было 17 книг Генона, 6 — Эволы, 14 — Буркхардта, 12 — Шуона и 38 — Кумарасвами. Хотя некоторые традиционалистские работы вошли в фонды в 1930-1940-х годах, большинство их было приобретено между 1968 и 1976 годам» (Сэджвик М. Наперекор современному миру: традиционализм и тайная интеллектуальная история XX века. М.: НЛО, 2014. С. 367).
2 Сэджвик М. Наперекор современному миру: традиционализм и тайная интеллектуальная история XX века. М.: НЛО, 2014. С. 368.
3 Песни на его стихи исполняли группа «Ва-банк» с А. Скляром (в том числе знаменитую песню «Эльдорадо»), В. Шумов с «Центром», Вяч. Бутусов с музыкантами группы «Кино», и др.
4 Джемаль Г. Сады и пустоши. В редакции Магомедова А. М. Издательство N, 2021. [Электронное издание]. С. 258.
5 Джемаль Г. Там же. С. 356.
6 Дугин А.Г. Евгений Головин и сущность поэзии // Где нет параллелей и нет полюсов. Памяти Евгения Головина. М: Языки славянской культуры, 2015. С. 158.
7 Дугин А.Г. Консервативная революция. М.: Актогея, 1994. С. 24.
8 Дугин А.Г. Там же. С. 24.
9 Дугин А.Г. Там же. С. 25.
10 Дугин А.Г. Там же. С. 25.
11 Дугин А.Г. Там же. С. 25.
12 Дугин А.Г. Евгений Головин и сущность поэзии // Где нет параллелей и нет полюсов. Памяти Евгения Головина. М: Языки славянской культуры, 2015. С. 158.
13 Дугин А.Г. Там же.
14 Дугин А.Г. Там же. С. 162.
Редакционный комментарий
…
Обсуждение
Об авторе: Юрий Пущаев
Пишите нам свое мнение о прочитанном материале. Во избежание конфликтов offtopic все сообщения от читателей проходят обязательную премодерацию. Наиболее интересные и продвигающие комментарии будут опубликованы здесь. Приветствуется аргументированная критика. Сообщения: «Дурак!» – «Сам дурак!» к публикации не допускаются.
Без модерации вы можете комментировать в нашем Телеграм-канале, а также в сообществе Русская Истина в ВК. Добро пожаловать!
Также Вы можете присылать нам свое развернутое мнение в виде статьи или поста в блоге.
Чувствуете в себе силы, мысль бьет ключом? Становитесь нашим автором!
Спасибо!
Спасибо, Юрий Владимирович, за Ваши труды в этом направлении. Они многое проясняют и очень нужны.