Рубрики
Прогнозы Статьи

Brexit: неоконсервативный перехват

Сегодня из пяти претендентов на пост главы правительства Великобритании ни один в полной мере не олицетворяет собой протестный, антисистемный характер волеизъявления британцев. Это не значит, что Brexit в кризисе. Это значит, что повестку евроскепсиса перехватили неоконсерваторы. Как это случилось и что это означает для судеб мира?

«Когда нам не хватает воли увидеть вещи такими, каковы они есть,
самым загадочным становится очевидное»
(Ирвинг Кристол)

«У победы тысячи отцов, поражение — всегда сирота»
(Авторство и точная формулировка оспариваются)

Совсем не так, как в США

За то короткое время, что прошло с даты оглашения результатов исторического британского референдума о выходе из состава ЕС, написаны уже тысячи статей об очевидных параллелях между Brexit’ом и предвыборной кампанией Дональда Трампа.

Само собой, не было недостатка в экспертах, которые указывали (или пытались указать) на различия двух политических явлений. Большинство таких экспертов выполняли чисто практическую задачу — не дать событиям в Великобритании повлиять на американскую президентскую гонку. Те же самые люди в случае голосования против Brexit’а говорили бы, что Трамп и британская независимость — ровно одно и то же.

Впрочем, имели место и честные попытки разобраться в сходствах и различиях электоральных протестов по обе стороны Атлантики. Наиболее близки к истине, на мой взгляд, были те аналитики, которые отмечали, что граждане Соединенного Королевства голосовали за конкретную идею, а американцам в ноябре предстоит голосовать за конкретную личность.

С точки зрения мотивов голосования, это и не различие вовсе, поскольку и выход из состава Евросоюза, и президентство Трамп — это разрыв порочного круга, отмена опостылевшего статус-кво и очень четкий запрос на смену западных элит.

Но вот с точки зрения реализации такого запроса, между возможным президентом Трампом и уже победившим Brexit’ом – огромная разница.

Большой Дональд может проиграть выборы. А может их выиграть и не оправдать доверия избирателей. Но у американских избирателей перед их британскими «товарищами по несчастью» есть одно большое преимущество. Сторонники Трампа придут к избирательным урнам, голосуя за конкретную пару кандидатов (в президенты и вице-президенты), а также, если Дональд выполнит свое обещание, за других членов возможной новой администрации Белого Дома и даже за будущего судью Верховного Суда, чьи кандидатуры будут объявлены в июле.

В случае электорального успеха трампистов к власти придет команда политиков, олицетворяющая те идеи, за которые люди голосовали. Будет ли им способствовать успех или нет — вопрос второй.

Барак Обама оказался не слишком хорош в реализации своих начинаний. Еще менее удачлив был Джимми Картер, а Джона Кеннеди и вовсе убили после трех лет президентства. И все-таки каждый раз политический климат серьезно менялся. История, вполне возможно, пошла бы совершенно иным путем, не выиграй эти люди выборы. Так, уходящий 44-й президент США хорош уже тем, что не пустил в Белый дом Маккейна.

В отношении кандидатуры Дональда Трампа можно с уверенностью сказать, что даже если ни одного пункта позитивной части своей программы он не выполнит (что будет, разумеется, печально, но так бывает), сам его выигрыш существенно изменит политический ландшафт Соединенных Штатов, а быть может, и всего мира.

Даже если Трамп проиграет, воспоминание о кандидате, который мог бы предотвратить не одну войну, ограничить нелегальную иммиграцию, ввести протекционистские тарифы и снести не одну голову гидре глобализации, останется. Неудача Барри Голдуотера во многом определила феномен Никсона. Первый проигрыш Рональда Рейгана на праймериз 1976 года фактически гарантировал ему победу со второй попытки. Кампания Ала Гора задала тон внутренней политике Обамы.

Яркие проигравшие кандидаты никуда не уходят. Они возвращаются. Или лично, или в «усовершенствованной версии».

Возможно, трампизм был бы невозможен без Трампа. Но сегодня уже очевидно, что он очень даже возможен после Трампа.

Куда хуже дела у тех, кто проголосовал 23 июня 2016 года за Brexit.

Разгневанные евробюрократией и глобалистской элитой избиратели не вознесли на властный олимп Партию независимости Соединенного Королевства (UKIP), не заменили правящую партию и даже, как выясняется, не сильно повлияли на выбор следующего премьер-министра — такова уж британская система!

Два главных «локомотива» Brexit’а — глава UKIP Найджел Фарадж и экс-мэр Лондона Борис Джонсон — не только не получили никакой реальной власти, но и фактически закончили активную фазу своей политической карьеры. Фарадж подал в отставку с поста лидера партии, а Джонсон вынужден был прекратить борьбу за пост главы правительства.

Сегодня из пяти претендентов на пост главы правительства Великобритании ни один в полной мере не олицетворяет собой протестный, антисистемный характер волеизъявления британцев. Более того, в числе лидеров внутрипартийной конкуренции — министр внутренних дел Тереза Мэй, которая вообще выступала против Brexit’а и является почти полным политическим клоном уходящего премьера Джеймса Камерона.

И все же не г-жа Мэй стала причиной того, что из гонки выбыл наиболее яркий бунтовщик из числа Тори, Борис Джонсон, которого все последние недели до референдума сравнивали с Дональдом Трампом.

Бориса «съел» его ближайший союзник и конфидент, министр юстиции Майкл Гоув.

Downing strееt
Майкл Гоув заходит в резиденцию премьер-министра на Даунинг-стрит 10 для участия в экстренном заседании кабинета. 27 июня 2016 года

 

За что?

Несмотря на то, что британская политика полна, мягко говоря, подковерной борьбы и грязных приемов, «предательство» Гоува поразило даже многоопытных политических наблюдателей.

Маневр министра юстиции журналисты сразу стали сравнивать с трюками героя американского сериала «Карточный домик» Фрэнка Андервуда. Позже последовали сравнения с «Игрой престолов» и даже с трагедией Шекспира «Ричард Третий». Любопытно, что Андервуд — герой американского ремейка (ставшего всемирно известным) британского сериала «Карточный домик», который выходил в 1990-м году, как раз когда Тори осуществляли аппаратную многоходовку по отстранению от власти Маргарет Тэтчер. Прототипом Фрэнка Андервуда являлся герой по имени Френсис Уркарт.

Майкл Гоув, даже не переговорив с Джонсоном по телефону (он впоследствии оправдывался тем, что не мог дозвониться до товарища по партии), выступил с шокирующим заявлением: «Борис не способен обеспечить надлежащего лидерства и создать команду для предстоящей нам задачи».

Несколькими часами позже Борис Джонсон выступил с заявлением о неучастии в отборе на пост премьер-министра. Он поступил как дисциплинированный солдат партии. Ему сказали: «Ты можешь расколоть партию. Уйди». И он ушел, сославшись на мнение коллег.

Все-таки надо быть Дональдом Трампом, чтобы драться, как Дональд Трамп. Уж сколько раз говорили несистемному американскому кандидату, что он «раскалывает партию»! Но он стоял на своем, и в конце концов победил во внутрипартийной борьбе. Сложно сказать, каковы были бы шансы Джонсона, если бы он тоже заупрямился, все-таки именно Гоув обещал собрать команду под Бориса, который собственного рекрутинга не вел.

Однако главный вопрос не в этом. Корреспондент ВВС в течение четверти часа допытывался у министра юстиции вопросами, чем же конкретно Джонсон нехорош для занятия поста лидера партии и премьер-министра. В ответ следовали обтекаемые ответы о «превосходном борце», который «просто не подходит» для того, чтобы «обеспечить лидерство в командной игре».

Звучит крайне неубедительно, особенно из уст человека, который за несколько дней до начала «игры престолов» заявил в интервью ВВС: «Я никогда не смог бы стать премьер-министром, я недостаточно подкован, чтобы быть премьер-министром, и я не хочу быть премьер-министром». Более того, уже объявляя о своем выдвижении кандидатом на пост лидера Тори, Гоув сказал: «Что бы ни обозначалось термином “харизма”, у меня этого нет».

Johnson and Gove rally
Во время всей Brexit-кампании Майкл Гоув держался в тени харизматичного Бориса Джонсона

В британской печати появились разные версии того, что сподвигло Майкла Гоува на переворот во фракции Brexit’а Консервативной партии.

Журналисты, отнесшиеся к министру с пониманием, предположили, что он говорит правду или, во всяком случае, почти правду: к Борису Джонсону в руководстве Консервативной партии относились с определенным недоверием. Многие считали его «оппортунистом», который «оседлал» Brexit исключительно для удовлетворения собственных карьерных амбиций.

Великобритании предстоят тяжелые международные переговоры с США и европейскими партнерами. Выход из ЕС — дело сложное и неизведанное. Для бриттов дело осложняется тем, что и Вашингтон, и Брюссель — во всяком случае, пока, — настроены на то, чтобы наказать нацию, проголосовавшую за суверенитет. К тому же Шотландия и Северная Ирландия, жители которых в основном проголосовали против выхода из Евросоюза, стали подумывать о собственных референдумах — о выходе из состава Соединенного Королевства.

В этих условиях опытный политик и аппаратчик Майкл Гоув мог счесть Джонсона недостаточно решительным и искусным лидером. Действительно, что если «оппортунист» Борис отступит, поддавшись давлению США и Евросоюза и удовлетворившись тем, что Brexit и так ему уже дал — должностью премьера? В столь сложной обстановке, в которой оказалась Консервативная Партия, да и вся политическая система Великобритании, достаточно даже подозрений, чтобы начать действовать.

По словам самого Гоува, он выдвинул свою кандидатуру, «исходя из убеждений, а не амбиций».

О каких убеждениях идет речь? Если о выходе из состава ЕС, то никакой «оппортунизм» Бориса не помешал бы Майклу, действуя вторым номером, собрать крепкую команду и обеспечить «развод» с Евросоюзом на тех условиях, которые он считает наиболее приемлемыми. Да, премьер-министр — глава правительства и самый влиятельный человек в королевстве, но его власть не столь велика, как, скажем, у президента США.

Члены кабинета в Великобритании даже формально не являются подчиненными премьера, который всегда остается лишь первым среди равных. Правительство — коллективный орган, состоящий из действующих членов Палаты Общин, которые занимают должности в исполнительной власти по воле всей правящей партии (или правящей коалиции).

Джонсон сам отдал в руки Гоува формирование кабинета перед выборами лидера партии, так что у Майкла были все шансы наладить ту самую «командную игру», о которой он говорил в уже упомянутом интервью ВВС, а также замкнуть на себя все решения, связанные с реализацией выхода из ЕС и дальнейшими взаимоотношениями с США.

Если цель Гоува состояла в том, чтобы не допустить «слива» Brexit’а, куда целесообразнее было бы продолжать плотно работать с экс-мэром Лондона, не давая ему слишком большой свободы маневра. Борис остался бы лицом новой Великобритании, а ее мозгом — Майкл Гоув.

Значит, дело не в самом Brexit’е.

Может быть, какие-то личные качества Джонсона действительно беспокоили министра юстиции? Но что такого принципиально нового он продемонстрировал за несколько дней после исторического референдума? Два политика проработали бок о бок много лет, а в последнее время совместно вели агитацию за Brexit. Борис не ушел в запой, не поссорился с соратниками и не нарушил ни одного взятого перед Гоувом обещания.

И, стало быть, дело не в личных качествах Джонсона и не в его поведении после голосования.

Невольно возникает подозрение, что всему виной амбиции самого Майкла Гоува. Британская пресса делает важное уточнение: амбиции супруги политика, известного журналиста и политического обозревателя, Сары Вайн, чье электронное письмо просочилось в прессу за день до переворота во фракции Brexit’а и стало спусковым механизмом процесса отстранения Бориса Джонсона от борьбы за пост лидера Тори.

Michael and Sara
Майкл Гоув и его жена Сара Вайн на выходе из избирательного участка 23 июня 2016 г.

В электронном сообщении, копия которого «случайно» была направлена «не тому» получателю, г-жа Вайн сомневается в лидерских качествах Джонсона, а также в его популярности среди членов партии и ее основных спонсоров.

Сара давно уже не скрывает своего отношения к политической кампании вокруг британского референдума — она в течение нескольких месяцев описывает его, по сути, как семейный проект. Медиа немедленно сделали предположение, что именно Сара Вайн потребовала от мужа бороться за «главный приз», а не работать на Бориса Джонсона.

Несомненно, жена министра могла захотеть стать женой премьер-министра, но одними лишь амбициями ее действия объяснить сложно, поскольку аппаратная игра Гоува против Джонсона — это огромный риск. Сегодня половина партии считает Майкла предателем, так что «главный приз» может достаться той же Терезе Мэй, которая вряд ли предложит ему место в новом кабинете. История практически неприкрытой вражды между Мэй и Гоувом насчитывает не один год.

Так не дальновиднее ли было бы выиграть вместе Джонсоном, оставаясь вторым номером и, по сути дела, серым кардиналом при премьер-министре?

Остается сделать вывод, что между Борисом и Майклом существует некое неустранимое идеологическое расхождение.

Ограничение иммиграции, разумный протекционизм, отношение к евробюрократии, экономическая программа — тут никаких разночтений у вчерашних соратников нет. Но вот в вопросах внешней политики Джонсон действительно мог показаться Гоуву человеком ненадежным, стоит только вспомнить, что Майкл Гоув — британский неоконсерватор.

 

Неокон Ее Величества

Борис Джонсон олицетворял собой объединение двух Brexit-сил: консервативной, про-американской, представленной Майклом Гоувом, и право-радикальной, анти-истеблишментной, ассоциирующейся с Найджелом Фараджем.

И хотя Борис всячески пытался дистанцироваться от «маргинального» лидера UKIP, секрет его успеха как политика, состоял именно в том, что он смог заручиться поддержкой не только евроскептически настроенных Тори, но и людей куда более радикальных взглядов, которые или голосовали за партию Фараджа, или проголосовали бы, будь Найджел чуть умереннее.

Лидер UKIP, разумеется, не позволял себе никаких антиамериканских высказываний, но всегда крайне скептически относился к войнам в Ираке и Афганистане, вторжению в Ливию и возможному силовому отстранению от власти сирийского лидера Башара Асада. Он даже похвалил российского президента Владимира Путина за действия в Сирии и открыто поддержал кандидата в президенты США Дональда Трампа.

Борис Джонсон, балансировавший между открытыми и латентными сторонниками Фараджа и тори-евроскептиками, став премьер-министром, не смог бы полностью отказаться от анти-интервенционистской, про-трамповской и умеренно про-российской позиции. А неоконсерватора Гоува это никак не устраивало.

В упомянутом выше электронном сообщении Сары Вайн, адресованном мужу и его ближайшим советникам, говорилось:

«Один важный тезис: ты ДОЛЖЕН получить от Бориса КОНКРЕТНЫЕ ответы, В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ ты не можешь ему гарантировать свою поддержку». И далее: «Не уступай ему не пяди земли. Будь упрямым до последнего».

К моменту отправления сообщения, разумеется, все было уже решено. Утечка была призвана представить Джонсона неуступчивым или не дающим конкретных гарантий уважаемым членам партии, что оправдывало предательство Гоува.

Трудно сказать, когда именно последовательный сторонник Brexit’а Майкл Гоув решил устранить с политического поля «неблагонадежного» Бориса Джонсона. Но ясно, что рано или поздно это бы произошло. Внешнеполитическая программа будущего кабинета была для Гоува очень важна.

Вот что пишет по данному поводу на страницах издания Newsweek британский политический обозреватель Элистер Слоан:

«Премьер-министры недавнего прошлого — включая Тони Блэра, Маргарет Тэтчер и Дэвида Камерона — вступали в должность, мало интересуясь внешней политикой, Гоув давно культивировал в себе ястребиное, черно-белое мировоззрение. В его глазах шефы внешнеполитического ведомства бывают только “чемберленскими” и “черчилевскими”. Несмотря на то, что Гоув в основном известен в Соединенном Королевстве своими реформами в области образования и правоохранительной системы, именно внешняя политика последние 30 лет находилась в центре его внимания как журналиста и политика».

Уточнение «известен в Соединенном Королевстве» сделано неслучайно. В среде американских неоконсерваторов Майкл Гоув чрезвычайно популярен, по крайней мере, лет пятнадцать. Даже его бывший парламентский наставник (еще один британский неоконсерватор и кандидат в премьер-министры Британии) Лиам Фокс никогда не удостаивался таких лестных оценок и частых упоминаний в неоконсервативных изданиях США, как Гоув.

В 2004 году англо-американский экономист и политолог Ирвин Стельцер издал широко известную «Хрестоматию неокона» 1. В этом сборнике статей и эссе среди десятков американских авторов — включая Билла Кристола, Джорджа Уилла, Кондолизу Райс и т.д. — было лишь три британца: Маргарет Тэтчер, Тони Блэр и Майкл Гоув.

И если Тони Блэр удостоился места в «Хрестоматии» благодаря его горячей поддержке военных авантюр Джорджа Буша-старшего в Афганистане и Ираке, то Маргарет Тэтчер стала для неоконов «своей» исключительно благодаря Гоуву.

Железная Леди Британии никогда не входила ни в одно из известных неоконсервативных обществ или кружков Туманного Альбиона, и вообще ни по какому формальному признаку неоконом не была. Но, как и Рональд Рейган, относившийся к неоконсерваторам с большим подозрением, она теперь входит в их «зал славы». Это фирменный прием главных ястребов англо-саксонского мира — «перепрограммировать» задним числом наследие наиболее успешных политиков для популяризации своих внешнеполитических рецептов.

Известность Гоува в США во многом связана именно с тем, что он сделал тэтчеризм частью неоконсервативной мифологии. После издания сборника Стельцера Билл Кристол — пожалуй, главный сегодняшний американский неокон — стал постоянно употреблять термин «рейганизм-тэтчеризм», обозначая им приемлемую для неоконсерваторов политическую линию. Разумеется, никакого отношения к реальной политике Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер эта линия не имеет, но сила неоконовской пропаганды такова, что об этом сегодня уже мало кто вспоминает.

Bill Kristol
Главный идеолог американского неоконсерватизма Билл Кристол

На мировоззрение Майкла Гоува оказали влияние многие мыслители и политики, но история, тщательно препарированная самим Гоувом и его супругой, Сарой Вайн, доносит до нас одно имя — Маргарет Тэтчер.

Как пишет Майкл в своей программной книге «7/7 по Цельсию» 2, он «стал другим человеком» в 15-летнем возрасте, когда Великобритания военным путем вернула себе Фолклендские острова. Гоув вспоминает:

«Фолклендский конфликт стал моментом истины. Я вырос в стране, которая уже привыкла к собственному упадку. Так что я не мог не восхититься появлением лидера, которого так долго не хватало Британии, лидера, который верил, что лучшие дни Британии еще впереди».

Именно в то время Майкл сменил политическую ориентацию с лейбористской на консервативную и стал активно интересоваться внешней политикой. В годы учебы в Оксфорде он был активным членом консервативных студенческих ячеек и начал пробовать себя в качестве автора газетных публикаций. Политическая карьера Гоува, собственно говоря, и началась со статей в Times, Press and Journal, Spectator и других изданиях.

Большой резонанс в 2000 г. вызвала работа Майкла «Цена мира», посвященная критике мирного урегулирования североирландского конфликта. В ней Гоув утверждает, что будущее Ольстера может быть связано либо с единой Великобританией, либо с единой Ирландией, но никак не с половинчатым статусом территории, который де-факто закрепил «мирный процесс». Задачей правительства, по мнению Гоува, является воплощение в жизнь воли демократического большинства Северной Ирландии, желающего остаться в составе Соединенного Королевства.

Позже Майкл будет использовать данную работу для сравнения с палестино-израильским урегулированием, в котором, как считает британский неоконсерватор, нет места «половинчатым решениям» в виде концепции «двух государств» или «палестинской автономии», поскольку такое положение вещей лишь усиливает позиции различных антиизраильских группировок, прежде всего, «Хамас» и «Хезболла».

Гоув открыто говорит о своей про-израильской позиции (это один из главных постулатов идеологии современного англосаксонского неоконсерватизма) и даже называет себя «гордым сионистом».

Со своей будущей женой, Сарой Вайн, Майкл познакомился на профессиональной почве. Она также в то время являлась (и является до сих пор) активным автором, как бы у нас сказали, раздела «Мнения» в Times и The Daily Mail. Сара и Майкл поженились в 2001 году. У них двое детей.

Эта пара очень напоминает другую неоконсервативную чету — американцев Боба Кейгана и Викторию Нуланд, с той лишь разницей, что в Британии практическим политиком стал муж, а известным публицистом и идеологом — жена, в то время как у их «прототипов» в Штатах роли распределены с точностью до наоборот.

В 2002-м Гоув становится сотрудником щедро спонсируемого право-консервативного мозгового центра Policy Exchange. Вокруг этого центра было немало скандалов, как политического, так и личного характера. Так, многие политики и журналисты до сих пор считают организацию «рассадником антиисламских настроений».

В 2005-м Майкл впервые избирается в Палату Общин. На некоторое время шефство над ним взял Лиам Фокс. Затем талантливого политика заметил Дэвид Камерон, однако поверженный ныне лидер консерваторов старательно держал Гоува подальше от внешней политики.

Судя по всему, именно это положение вещей Майкл Гоув сегодня и хочет изменить.

Как и для американских коллег, для британских неоконов характерен большой разброс взглядов на экономические и социально чувствительные вопросы. Что их объединяет, так это тезис о распространении демократии по всему миру и «противодействие тираниям», если требуется — военным путем.

Трудно сказать, насколько на Майкла Гоува в действительности оказала влияние Маргарет Тэтчер, но доподлинно известно, что Гоув боготворил Джорджа Буша-младшего, приветствовал вторжение НАТО в Ливию и был крайне недоволен тем, что Великобритания не стала участвовать в бомбардировках Дамаска.

Michael Gove MP, Member of Parliament for Surrey Heath and Shadow Secretary of State for Children, Schools and Families, (front row left kneeling) takes an active role in the NUJ's year long strike at Aberdeen Journals in 1989. Michael is seen on picket duty at the gates of the Aberdeen publisher. Pic Donald Stewart. 07768727505
Майкл Гоув в составе пикета Национального союза журналистов Великобритании. Октябрь 1989 г.

43-го президента США Гоув называл «американским Черчиллем», а вот участие Лондона в сделке с Ираном называл «чемберленским попустительством». В декабре 2008 года, когда поражение американской «партии войны» уже состоялось, Майкл написал для шотландской The Scotsman колонку, в которой утверждал, что война в Ираке была «триумфом свободы над злом» и «несомненным успехом британской внешней политики».

Известный американский теледокументалист пакистанского происхождения Тарик Али, который дискутировал с Гоувом в прямом эфире британского ТВ в 2003-м, десять лет спустя вспоминал, что увидел перед собой человека, который «был хуже любого бушевского апологета в Соединенных Штатах».

В 2013 году в Палате Общин Соединенного Королевства разыгралась непредвиденная драма. Парламент Великобритании тогда выступил против ракетно-бомбовых ударов (планировавшихся совместно с США) по Сирии, сочтя пересечение Башаром Асадом обамовских «красных линий» (применение химического оружия) недостаточно доказанным.

Как же негодовал Майкл Гоув!.. Когда голосование состоялось и раздались традиционные аплодисменты, он вскочил с места и закричал в адрес своих коллег-консерваторов и их союзников по коалиции: «Это позор! Позор вам!!!».

Вот такой британский неокон, супер-ястреб похлеще Джона Маккейна, перехватил Brexit у нон-интервенциониста Найджела Фараджа и колеблющегося Бориса Джонсона.

 

Что дальше?

Первые дни после британского референдума в медиа и экспертной среде циркулировало мнение, что «скоро всё отменят», что никакого реального выхода Великобритании из состава ЕС не случится, что демократическое волеизъявление граждан Туманного Альбиона так или иначе «обойдут».

Происходит, однако, совсем другое.

Британского неоконсерватора Майкла Гоува никак нельзя заподозрить в саботаже Brexit’а. Он давно и всерьез настроен на независимость Соединенного Королевства. Он не любит брюссельский истеблишмент и потому хочет избавиться от него. Он ни на йоту не верит апокалиптическим предсказаниям «экономических экспертов» о падении британской экономики после выхода из общего рынка ЕС.

Иными словами, Brexit-скептики могут «расслабиться». Великобритания будет суверенной страной.

Все конкуренты Гоува, включая недавнюю противницу Brexit’а Терезу Мэй, уже считают расставание Соединенного Королевства с единой Европы состоявшимся фактом.

Вопрос лишь в том, кто и как будет отделять Британию от континентальной Европы.

В гонке за место лидера правящей Консервативной партии участвуют пять человек. Увы, среди них нет тех, за кого собственно и голосовал избиратель 23 июня.

Такова британская система. Таковы неожиданные побочные эффекты народного волеизъявления именно в этом году. И таков он, этот референдум, в который изначально была заложен фактор неопределенности.

За пост премьер-министра будут сражаться: Тереза Мэй, Майкл Гоув*, Андреа Лидсом*, Лиам Фокс* и Стивет Крабб (звездочками отмечены политики, с самого начала плебисцитной кампании заявившие о себе как о сторонниках Brexit’а) 3.

May
Главный конкурент Мафкла Гоува, министр внутренних дел Тереза Мэй (справа) демонстрирует премьеру Дэвиду Кэмерону новый образец британского загранпаспорта. Февраль 2016 г.

Сначала последуют голосования в Палате Общин. С каждым голосованием будет выбывать один из кандидатов, набравший меньше всего голосов. Победителя по действующим правилам определит почтовое голосование зарегистрированных членов Консервативной партии.

Новый премьер будет известен 9-10 сентября.

Увы, но ни одного пророссийского или, как бы мы сказали, «здравомыслящего» кандидата в «списке пяти» не осталось. Выбор идет между про-американским, неоконсервативным Гоувом, про-европейской Мэй и представительницей платформы «Британия прежде всего» Андреи Линдсом, шансов у которой, прямо скажем, немного. Нет у нее ни фундированной программы, ни надлежащей харизмы, ни бунтарского духа.

Расчет семьи Гоув состоит в том, что, выйдя в финал, они будут бороться с г-жой Мэй, которая до референдума выступала против Brexit’а, а, стало быть, может стать легкой мишенью для политической критики.

Великобритания давно уже не является сверхдержавой и поэтому вынуждена будет подстраиваться под политические реалии США, которые определятся спустя два месяца после избрания нового главы кабинета министров Соединенного Королевства.

Удивительно, но именно у Brexit-неоконов есть шанс подружиться с любой новой администрацией Белого Дома. В администрации Хиллари будет немало неоконсерваторов. А администрация Трампа будет рада любому западному правительству, ставящему национальный суверенитет выше наднациональных институтов и обременений.

Это президент Обама, отчаянно пытающийся до конца своего второго срока протолкнуть два транс-океанских соглашения о свободной торговле, пугает Великобританию тем, что по всем вопросам она будет отправлена «в конец очереди». Следующий президент США вполне может посмотреть на бунт бриттов под другим углом.

Неоконы, изрядно растерявшие свое влияние в Америке, неожиданно получили новый шанс в Великобритании, перехватив управление Brexit’ом. В январе 2017 года, когда в Белом Доме обоснуется новый хозяин, на конец очереди вполне могут указать уже Евросоюзу, так отчаянно сопротивлявшемуся в 2003 году вторжению в Ирак и распахнувшему в 2015-16 гг. свои двери беженцам с Ближнего Востока.

В США анти-брюссельскому волеизъявлению британцев радовался не только Дональд Трамп, но и Билл Кристол, написавший в день референдума в своем твиттере:

«Не могу отрицать, что в кампании за #Brexit был изрядный элемент трампизма. Но доминирующим аргументом был рейганизм-тэтчеризм».

А поскольку анти-истеблишментный бунт продолжается по обе стороны Атлантики, то не окажется ли так, что столь отчаянно сражающиеся с Большим Дональдом неоконы обнаружат в какой-то момент в его предвыборной кампании «лишь элемент трампизма» и попытаются найти с ним общий язык на платформе «рейганизма-тэтчеризма»?

В случае успеха Майкла Гоува в борьбе за пост премьер-министра это вполне вероятно.

Notes:

  1. The Neocon Reader, Edited and with introduction by Irwin Stelzer, Grove Press, 2004.
  2. Rt Hon Michael Gove MP, Celsius 7/7, Weidenfeld & Nicolson, 2006.
  3. К моменту выхода статьи из гонки уже выбыли Крабб и Фокс.

Автор: Дмитрий Дробницкий

Писатель, политолог, публицист, специалист по современным США