Уходя, Россия остается в Сирии

РI: Вечером 14 марта стало известно о начале вывода российских Воздушно-Космических сил с территории Сирийской Арабской Республики. Русская Idea обратилась к известному исламоведу, профессору кафедры сравнительной политологии РУДН Юрию Михайловичу Почте с просьбой прокомментировать эту новость.

 

Любовь Ульянова

Уважаемый Юрий Михайлович! Насколько принципиально принятое Владимиром Путиным решение меняет ситуацию на Ближнем Востоке?

Юрий Почта

Судя по материалам зарубежных СМИ, эта новость сильно взволновала всех участников сирийского конфликта. Примерно так же, как когда Россия начала с 30 сентября 2015 г., используя свои вооруженные силы, участвовать в решении сирийской проблемы. Задаются вопросы: что это значит, что задумал Путин, что делать остальным участникам конфликта? Быстро уходить из Сирии по примеру России или же активизировать борьбу с Асадом?

Нынешнее решение В.В.Путина, прежде всего, относится к вопросу о том, где предел нашего участия в этом конфликте. Не нами он был создан в 2011 году. У него было много предпосылок в жизни сирийского общества со времени получения независимости в 1946 г.: напряжение между суннитами и шиитами (алавитами), между арабами и курдами, между мусульманами и христианами, между ориентацией на Запад и на СССР (социалистическая ориентация), между светским и исламским вариантами государственной жизни. Сказывались последствия многочисленных военных переворотов, фактически незавершенной войны с Израилем и оккупации Голанских высот, борьбы правительства с радикальными «братьями-мусульманами» в 1970-1980-е гг. С 2011 г. народные волнения «арабской весны» переросли в гражданскую войну, а затем – в полномасштабную гибридную войну с участием региональных и внешних участников. Конфликт длится уже пятый год. Поэтому сразу же с началом операции возник вопрос о стратегии нашего выхода из Сирии при достижении определенных показателей.

И сейчас российское руководство приняло решение, что наступил момент для уменьшения силовой составляющей нашего участия и активизации дипломатических, политических усилий.

Россия не способна уничтожить своими воздушно-космическими силами терроризм. Терроризм имеет глобальный характер, а в мусульманском мире он имеет свои особенности. Он подпитывается целым рядом источников, у него есть ресурсы – идейные, финансовые, политические.

Задача России состояла в том, чтобы защитить законное правительство Сирии от свержения силами оппозиции и исламских радикалов. Сейчас эта цель достигнута: угроза военного поражения правительства отступила, часть террористов уничтожена или ослаблена, вменяемая часть оппозиции соглашается на переговоры под эгидой ООН. Россия сумела договориться с США о фактически совместном курировании процесса политического урегулирования. Требование немедленного ухода Башара Асада, выдвигавшееся западными державами, Турцией и арабскими суннитскими монархиями как условие начала переговоров, снято. Дамаск – полноправный участник переговоров.

Следующий вопрос. О чем договариваться? У США и России цели разные. Россия выступает за суверенитет, независимость Сирии, мы защищаем существующий порядок. А задача США на протяжении ряда лет состоит в демократизации Ближнего Востока, иначе говоря, в переформатировании ближневосточного политического пространства на своих условиях. Мы оказываемся в роли консерваторов, а США – революционеров. Но, к сожалению, в результате деятельности США и их союзников происходит деградация государственных институтов, архаизация общества, исчезновение светских республиканских режимов, как, скажем, в Ираке и Ливии. Эта судьба ожидала и Сирию. Но и Сирия – это лишь промежуточный этап. За Сирией последовал бы Иран, дестабилизация Каспийского региона, Кавказа и так далее. Это непосредственно касается судеб России, ее выживания.

При этом Россия не идеализирует политический режим Дамаска, у нас имеются свои претензии к Башару Асаду. Москва не раз подчеркивала, что она не занимается спасением именно Башара Асада. Мы его считаем видным политическим руководителем своего народа, но наша задача – восстановление мира и защита суверенитета и целостности сирийского государства.

Сейчас начинается второй раунд женевских переговоров. Они заведомо не решат все проблемы. Пока они не прямые. Между их участниками – сирийцами, региональными и мировыми державами – много противоречий. Но, тем не менее, сирийцы впервые за пять лет собираются вместе. Хотя и не в одном помещении. Они разместились в разных гостиницах, а между ними курсируют делегация ООН, дипломаты конкретных стран, в том числе и российские дипломаты.

Вопросов много. Сохранится ли или распадется существовавшее раньше государство? Или произойдет его федерализация? Будут ли курды участвовать в решении судеб сирийского государства? Каков будет состав переходного правительства, которое будет готовить новую конституцию и выборы парламента и президента? Будет ли проект конституции выноситься на референдум? Турция категорически отказывает сирийским курдам в праве участвовать в переговорах, называя их террористами. Дамаск отказывается от прямых контактов с представителями радикальной исламистской группировки Джейш аль-Ислам, входящими в делегацию умеренной оппозиции, сформированную в Эр-Рияде. Делегация умеренной оппозиции, сформированная в Эр-Рияде, не желает участия сторонников Асада в обсуждении состава переходного правительства. Дамаск и часть умеренной оппозиции категорически отвергают предложение курдов о федерализации Сирии. Правительственная делегация Сирии также отвергает возможность обсуждения судьбы поста президента страны. Курды не желают вести переговоры со Стаффаном де Мистурой, а требуют только переговоров между самими сирийцами. В Женеву также собираются приехать для участия в переговорах представители сирийского гражданского общества и группа сирийских женщин-оппозиционеров.

И еще один аспект. На Ближнем Востоке ослабевает влияние модели светских политических режимов западного типа и усиливается влияние модели политических режимов с исламской идеологией, с опорой на традиционные институты, в том числе и государственные. Это звучит парадоксально, но то, что мы называем ИГИЛ ¹ – это частный радикальный случай суннитской политической модели, которую уже много лет предлагает Саудовская Аравия и поддерживает Турция. И, как можно понять, будущий режим в Сирии неизбежно приобретет определенные исламские черты. Это ирония судьбы: навязываемая Западом демократизация ближневосточных обществ приводит к их исламизации. Кроме суннитов, в регионе живут и шииты. Им предлагается конкурирующий с ваххабитским вариантом Саудовской Аравии, иранский вариант, опирающийся на наследие иранской революции Аятоллы Хомейни. Для Сирии, как и для России, очень важно не стать жертвой конфликта этих проектов. Поэтому мы последовательно выступаем за соблюдение устава ООН, за то, чтобы народ Сирии самостоятельно решал свои проблемы при участии всех политических сил, этнических и религиозных групп. С Асадом или без Асада, на основе светского или исламского (суннитского или шиитского) варианта (может, их синтеза) – пусть решают сами.

Любовь Ульянова

А как бы Вы оценили реакцию западных СМИ на решение о выводе российских ВКС из Сирии?

Юрий Почта

В западных СМИ, естественно, появилось множество догадок и спекуляций по поводу того, почему именно сейчас Россия выводит часть своих войск из Сирии. Все это показывает, что между Россией и Западом сохраняется глубокое недоверие. Одни нас обвиняют в очередных коварных планах, реализованных в Сирии: Россия успешно испытала и продемонстрировала врагам и возможным покупателям новое вооружение, закрепила за собой военные базы в Сирии, добилась возвращения в глобальную политику, подчинила себе политический режим Дамаска или же больше не интересуется судьбой Башара Асада. Другие пишут о вынужденном прекращении военной операции из-за резкого ослабления российской экономики. Спекулируют на теме отношений России с Асадом, утверждая, что несколько лет назад Россия якобы была готова отказаться от него, но Запад тогда не проявил достаточной гибкости. Предполагают, что благодаря Сирии, Крым уже забыт и Россия сейчас хочет нанести окончательный удар по Украине – пока в Белом доме сидит уходящий президент – «хромая утка».

Все же, контактируя в решении сирийской проблемы, Россия и США обнаружили свою способность вести переговоры, осуществлять ежедневные контакты с коллегами. Удалось в Мюнхене создать совместную с США рабочую группу по политическому урегулированию и обеспечению временного перемирия. Российско-американская инициатива была поддержана резолюцией Совета Безопасности ООН.

Есть опасность, что переговоры могут быть сорваны какой-нибудь провокацией одного из местных или региональных участников конфликта. Скажем, Турция под предлогом размещения и обеспечения безопасности сирийских беженцев может попытаться создать бесполетную или буферную зону на приграничной с Турцией сирийской территории, куда она сможет ввести свои войска. Плохо предсказуемо и поведение Саудовской Аравии. Почему-то мало известно, что 10 марта на территории Саудовской Аравии закончились двухнедельные военные учения «Северный гром» исламской коалиции, созданной Эр-Риядом. Эта коалиция возникла фактически для свержения Башара Асада, наряду с имеющейся международной коалицией под руководством США и коалицией с участием Дамаска, Тегерана и Москвы. Эти учения проходили вблизи границ Ирака и Сирии. Таких военных учений на территории Ближнего Востока, организованных региональными государствами, не было, видимо, никогда. В них участвовало 350 тысяч военнослужащих из 20 стран исламской коалиции, были задействованы 20 тысяч танков, 2,5 тысячи самолетов. Это была не только демонстрация силы исламской коалиции, но и демонстрация того, что суннитский исламский вариант политической жизни подкреплен военной силой. На кого был рассчитан этот спектакль военной мощи? Не только на Дамаск, но и на Тегеран, а также на западные державы и Россию. Послание Эр-Рияда (и с этим согласен Эрдоган) состоит в информации о том, что мусульмане-сунниты сами способны разобраться в вопросах политического устройства Сирии.

Россия командировала в Женеву в переговорную группу ООН видного исламоведа Виталия Наумкина, научного руководителя Института востоковедения, очень опытного востоковеда. Я надеюсь, его участие будет способствовать нахождению общего языка между сирийцами.

Любовь Ульянова

А что остается от военного присутствия России в Сирии?

Юрий Почта

Россия объявила о выводе основных сил воздушно-космических сил РФ из Сирии. В нашем распоряжении остается авиационная группа ВКС России, дислоцированная на аэродроме «Хмеймим» в районе города Латакия, для обороны базы остается зенитный комплекс С- 400, а также привлечена тактическая группа морской пехоты. Сохраняется также пункт материально-технического обеспечения ВМФ России с корабельной группировкой в городе Тартус.  Как подчеркивают российские официальные лица, объекты, используемые российскими вооруженными силами в Сирии, не являются полноценными военными базами. Это лишь временные пункты дислокации войск, защищенные с моря, земли и воздуха. И судя по неплохой работе российской военно-транспортной авиации, при обострении ситуации военное присутствие России будет достаточно быстро восстановлено. Мы не теряем и не исключаем возможность силовым методом воздействовать на ситуацию. Наши военные говорят, что они не прекращают атаковать террористов. Да, количество и интенсивность вылетов уменьшится, но не прекратится. Кроме того, наши военные будут следить за соблюдением режима прекращения огня. А это тоже очень важно. Для этого будут задействованы и самолеты, и беспилотники.

Поэтому в военном плане Россия, уходя, остается в Сирии.

Важно также обратить внимание на то, что заявление России о частичном выводе войск – это одновременно жест в сторону Дамаска, призывающий Башара Асада к более активному участию в переговорах и поисках компромисса. На данном этапе сирийского конфликта для Дамаска война до победного конца недостижима, и Россия этому способствовать не будет. Россия декларирует, что готова помочь защитить независимость и территориальную целостность, способствовать достижению гражданского мира в Сирии. Существуют также предположения, что сигнал о необходимости поиска компромиссов дается и Ирану, активно участвующему в сирийском конфликте на стороне Дамаска.

Любовь Ульянова

Несколько дней назад в Сирии был сбит российский самолет…

Юрий Почта

Это был не российский, а пилотировавшийся сирийским пилотом самолет МИГ-21 советского производства, принадлежавший правительственным войскам.

Любовь Ульянова

В новостях писали о сбитом самолете именно в связи с Россией, разве нет? Или новость была в том, что впервые был сбит самолет? То есть до этого считалось, что у повстанцев нет возможности сбивать самолеты?

Юрий Почта

Наши летчики, наверное, такие самолеты уже и пилотировать не умеют.

В этой истории далеко не все понятно. Факт в том, что самолет упал. То ли он был сбит, то ли он упал по техническим причинам. Это же очень древние самолеты. Они появились где-то в конце 1950 – начале 1960-х годов. В России на вооружении ни одного такого самолета нет, это музейные экспонаты. Он мог упасть просто от ветхости. Сирийцы их используют за неимением более современной авиационной техники.

Да, озвучивались подозрения, что у повстанцев появились ЗРК и что их поставили американцы. Но это сомнительно – все-таки США не заинтересованы в этом, потому что завтра умеренная оппозиция продаст это вооружение террористам и те начнут сбивать самолеты западной коалиции.