Русская Idea продолжает исследование причин и обстоятельств Февральской революции 1917 года. В преддверии круглого стола, организованного нашим сайтом совместно с фондом ИСЭПИ по теме «Николай II – царь-модернизатор или царь-ретроград?», мы публикуем интервью с доктором исторических наук, директором Института российской истории РАН Юрием Петровым.
Юрий Александрович Петров известен своими работами по экономической истории России XIX – начала ХХ веков, исследованием российского предпринимательства позднеимперского периода, различных аспектов финансовой политики, налоговой системы Российской империи.
По каким причинам Николай II ни современниками, ни потомками не воспринимался как правитель, которому наша страна обязана серьезными экономическими успехами? И почему московские предприниматели после Первой русской революции разработали обширную оппозиционную повестку, будучи недовольными не только императором, но и Петром Столыпиным – и эта оппозиция привела видных московских фабрикантов к сотрудничеству с оппозиционным Прогрессивным блоком в годы Первой мировой войны, а затем к вхождению их лидера Александра Коновалова во Временный комитет Государственной Думы в феврале 1917 года, а после отречения монарха – и во Временное правительство?
В ходе разговора был затронут ещё один важный и неожиданный на первый взгляд вопрос – оказалось, что Юрий Александрович специально интересовался тем, принимал ли британский посол в России Джордж Бьюкенен какое-либо участие в провоцировании февральских событий 1917 года, и с этой целью изучал личный, семейный архив британского дипломата. И поэтому наш первый вопрос историку звучал так – имеет ли миф о Бьюкенене под собой реальное основание.
***
Любовь Ульянова
Существует точка зрения, что в февральских событиях сыграл определенную роль и британский посол Джордж Бьюкенен. Каким в действительности могло быть и было (если было) его участие?
Юрий Петров
На Бьюкенена и на его коллегу французского посла Мориса Палеолога было много возведено напраслины. И эмигрантскими кругами, а потом и нашими исследователями. Сейчас это модно – объяснять все наши внутренние напасти внешними происками. Я не представляю себе, чтобы Бьюкенен всерьез думал хотя бы о политическом перевороте, о замене императора другой фигурой. Поскольку не мог не понимать, что это огромный риск – риск вызвать в стране волнение в тот момент, когда идет война, союзник может исчезнуть, это же вполне реальная опасность. Чтобы прагматичный англосакс предпринимал участие в каких-то заговорах, спонсировал чуть ли не убийство Григория Распутина, как сейчас показывают в кино? Это наши «скелеты в шкафу».
В свое время я работал с личным фондом сэра Джорджа Бьюкенена, смотрел все его не только опубликованные воспоминания, но и его бумаги, пытаясь найти хоть какой-то след его провокаторской деятельности. Но нет, ничего не нашел. Да, Бьюкенен постоянно общался с политической, думской элитой. Но только потому, что он всерьез был обеспокоен тем, что происходит и хотел иметь информацию из первых рук.
Удивительно, что британское правительство Его величества с самого начала поддержало падение монархии в России. Огромные манифестации и в Лондоне, и в Париже выражали радость, что Россия освободилась от рабства, от гнета и так далее. Это было удивительно, потому что они не могли не понимать, что здесь есть огромный риск.
Конечно, я не могу со 100-% уверенностью сказать, были или нет хитроумные происки англосаксов, но простая логика событий того времени приводит к выводу, что это было бы с их стороны не разумно. А англичане обычно не делают того, что может повредить их интересам.
Любовь Ульянова
А какую именно переписку Бьюкенена Вы изучали? Это дипломатическая переписка? Введена ли она в научный оборот?
Юрий Петров
Нет, это частная переписка из личного, даже семейного, архива. Она не опубликована. Большая часть его дипломатической переписки, донесения Бьюкенена из Петрограда находятся в архиве Foreign Office, но мне как-то не приходилось интересоваться, опубликованы ли они.
Любовь Ульянова
В последние годы появились работы, доказывающие, что правление Николая II – это период успешной модернизации экономики страны. Модернизации, сопровождающейся ростом благосостояния населения. Однако удивительно, что образ динамично развивающейся страны никак не оказался связан с фигурой монарха – Николая II. Чем, на Ваш взгляд, это можно объяснить?
Юрий Петров
Когда речь идет об экономической модернизации, всегда есть соблазн приписать все успехи и заслуги человеку, который стоял во главе государства. На обыденном уровне это можно выразить фразой: при хорошем царе народ здоровеет. Однако в случае с Николаем II приписывать ему все экономические успехи России рубежа XIX – ХХ веков было бы, мягко говоря, преувеличением. К Николаю II хорошо применима характеристика, которую Александр Пушкин дал его прадеду Александру I – «властитель слабый и лукавый». Сильной стороной Николая было умение слушать советников, которых назначил ещё его отец.
Пиетет Николая по отношению к родителю был очень велик, и все министры, назначенные отцом, в 1890-е годы продолжали действовать и при сыне, включая и Сергея Витте.
Достижения 1890-х годов, экономический взлет, рост промышленности и иностранных инвестиций – это, безусловно, заслуга Витте. Экономический кризис начала ХХ века был общемировым явлением, поэтому обвинять в нем императора России не стоит, а вот война с Японией и революция – другое дело. И записать это в заслуги Николаю Александровичу затруднительно. Война обошлась казне в 2,5 миллиарда рублей. Это годовой бюджет страны, огромная денежная потеря. Золотой русский рубль, введенный Витте, с трудом удалось удержать от падения. Под воздействием в том числе и революционных событий в конце 1905 года был подготовлен указ о прекращении золотого обращения – то есть о прекращении размена бумажных денег на золотую монету. К счастью, у французов удалось получить крупный заем, порядка 850 миллионов рублей, за счет этого и стабилизировать политическую ситуацию, и укрепить рубль, и в целом выйти из революции.
Знаменитая реформа Петра Столыпина, последовавшая после революции, была важным шагом в нужном направлении, но успешной она могла стать, если бы была проведена лет на 20 раньше – в тот момент, когда закончилось временно-обязанное состояние крестьян. Вместо этого в начале 1880-х годов занялись укреплением общины, подмораживанием почвы, уповая на мужичка-богоносца, который связан самыми тесными узами с монархией и династией. В 1905 году этот мужичок показал, каковы его интересы. Сотни поджогов помещичьих поместий, разгромы, вытеснение помещика из деревни. Крестьянам нужна была земля. И Столыпин это понял. Но, как известно, у его реформы не оказалось 20 спокойных лет для её реализации.
Если же говорить об отношениях Николая II с его министрами, то у него была одна, мне кажется, непростительная для абсолютного монарха черта – он очень не любил, когда советники его заслоняли, когда они выходили на первый план. И если у него складывалось чисто эмоциональное, негативное отношение к человеку, то он это переносил и на государственную политику. Как известно, накануне убийства Столыпин одной ногой был, что называется, в отставке, причем исключительно из-за личного отношения к нему Николая, а не из-за каких-то политических просчетов.
При этом в стране действительно наблюдался экономический рост, Россия перед Первой мировой войной вышла на пятую позицию в мире по промышленному потенциалу, точнее – по объему промышленного производства.
При этом я бы избегал крайностей в оценках этого периода. В советское время весь дореволюционный период изображался черной дырой, и все наши успехи и достижения отсчитывались с 1913 года, чтобы показать на контрасте с царской Россией экономические успехи СССР. В постсоветский же период возникла другая крайность, когда часть нашего образованного общества стала рассматривать дореволюционную Россию как страну обетованную, как некий потерянный рай, который стоит восстановить.
Моя же позиция заключается в том, что Россия была относительно молодой индустриальной страной, вступившей на путь индустриализации позже примерно на полвека по сравнению с Германией, Англией, Францией. Россия вполне успешно догоняла европейские страны, и общий вектор её развития был направлен на рыночную экономику. Однако расстояние, пройденное Россией по этому пути, было очень невелико.
В стране многие проблемы достигали критической точки – проблемы, связанные именно с бурной модернизацией, с переходом от аграрного строя к индустриальному. И в этом тоже не было чего-то особенно уникального, европейские страны сталкивались с этими проблемами в свое время. Достаточно вспомнить Англию, где в первой половине XIX века пролетарии жили на положении нищих и рабов.
Россия имела хороший шанс выйти на европейский уровень развития. Но вмешалась война – форс-мажорный фактор нашей истории. Практически всегда она укрепляет империю в случае выигрыша, либо резко ослабляет и вызывает внутренний кризис в случае неудачи. Первая мировая война подкосила царскую Россию. И все те проблемы роста, с которыми страна могла справиться в мирное время, в военный период настолько обострились – я имею в виду рост социальной агрессии в результате несовпадения интересов социальных низов и верхов – что мирный путь развития оказался невозможен.
И хотя революции в феврале 1917 года никто не хотел, кроме узкого круга радикалов, всё же она оказалась неслучайной. У революции были свои глубинные социальные причины.
Любовь Ульянова
А какими были экономические воззрения Николая II? Есть точка зрения, что он был сторонником частной собственности, и именно поэтому не мог пойти на отъем у помещиков земли.
Юрий Петров
Здесь важно отметить, что государство в позднеимперский период отнюдь не преобладало в экономической сфере. Всего в российской экономике было три основных актора – государство, частный капитал российский и капитал иностранный. Примерно треть всех ресурсов и всего внутреннего производства было связано с государством – казенные заводы, железные дороги и так далее. Около 45% приносил частный российский бизнес, а 20% принадлежало бизнесу иностранному.
Что касается Николая II, то я даже не уверен, что у него были особые экономические взгляды. Поклонником частной собственности он был именно в отношении земельной собственности, собственности помещиков. Потому что дворянство считалось опорой трона. То есть здесь имел место политический расчет, а не экономический принцип.
В остальных экономических вопросах Николай целиком полагался на своих советников. Известны ситуации – еще додумского периода, как Витте приходил к нему с решительными проектами, причем такими, которые вызывали оппозицию в Государственном Совете, и продавливал, добивался у императора подписи, чем и вызывал часто его недовольство. Как слабый человек, Николай поддавался давлению, но не забывал этого.
Что касается Столыпина, то Николай в отношении аграрной реформы целиком ему доверял. 1905 год показал, что в деревне необходимы очень серьезные изменения. И Николай сделал ставку на Столыпина, следовал курсу, им проложенному. Мне неизвестно ни одного вопроса, где бы между ними возникли расхождения. Николай целиком поддерживал столыпинский курс до того момента, когда почувствовал, что он отступает в тень своего премьера. Вот тогда их отношения начали портиться.
Любовь Ульянова
Играла ли какую-то роль в выработке экономического курса страны Государственная Дума? Ведь в Государственной Думе, особенно после изменения избирательного закона 3 июня 1907 года, предприниматели представляли собой серьезную политическую силу. Та же партия октябристов.
Юрий Петров
Если Вы имеете в виду, что в Думу пошли предприниматели, подразумевая, что они начали лоббировать свои интересы через какие-то законы, то это другой вопрос. Такое было затруднительно в те времена. Если же говорить об экономических полномочиях Думы, то, конечно, у неё было серьезное право утверждения бюджета. Но она никак не регламентировала вопросы, связанные с частным бизнесом, ни российским, ни иностранным. Это оставалось прерогативой правительства. Я даже не могу припомнить какого-либо серьезного закона, который бы Дума приняла в интересах экономического роста.
Утверждение бюджета – это, конечно, поле для дебатов и расстановки приоритетов, но в таких вопросах, как большая морская программа, реорганизация флота после катастрофы японской войны, или большая сухопутная программа, предусматривавшая реорганизацию армии и её переоснащение – III и IV Думы шли в русле правительственных предложений.
Любовь Ульянова
Можно ли утверждать, что основной момент расхождений Николая II со Столыпиным лежал в политической плоскости: Николай хотел оставаться абсолютным монархом, в то время как Столыпин, хотя и не явно, но всё же, скорее, был сторонником конституционной монархии?
Юрий Петров
Вопрос хороший, но он подразумевает, что Николай и Столыпин были антиподами в этом вопросе. Николай действительно в душе стремился всегда к тому, чтобы Дума была ограничена, а лучше – совсем исчезла. Известен даже такой эпизод из воспоминаний Марии Федоровны, когда 27 апреля 1906 года на прием депутатов первой Думы в Зимнем дворце, император увидел своих «парламентариев», а это были и адвокаты, и крестьяне, и какие-то мелкие служащие. Потом в покоях Зимнего дворца он, сидя в кресле, стучал кулаком по подлокотнику и повторял – “Я её создал, я её и уничтожу”.
Однако я не уверен, что Столыпин был таким уж сторонником правового строя, парламентской монархии. Для него Дума была учреждением, которое должно было выполнять волю правительства, императора. Ведь именно Столыпин издал закон 3 июня 1907 года, по которому Дума изменила свой облик и стала более цензовой. Стратегия Столыпина в этом вопросе не сильно расходилась с николаевской. Но он был более прагматичным и, понимая, что пути назад нет, пытался её приручить, сделать более управляемой. Поэтому блок, сложившийся вокруг партии октябристов и Александра Гучкова, который был ярым поклонником Столыпина и его союзником в Думе, оказывал премьеру неплохую поддержку. Стратегия Столыпина, состоявшая в том. чтобы Дума вошла в государственное русло и не принимала митинговые формы, сработала, и до Первой мировой войны, даже после кончины Столыпина, его система вполне успешно действовала.
Любовь Ульянова
В своих работах Вы анализируете деятельность московских предпринимателей, кружка Павла Рябушинского – Александра Коновалова, стоявшего в отличие от Гучкова, в оппозиции к Столыпину и власти в целом. На чем была основана их оппозиционность? Чего они требовали? И насколько были серьезными расхождения между ними, учитывая, что в 1917 году они, по сути, оказались в одной лодке – так, Александр Гучков принимал отречение у Николая II, а Коновалов был членом Временного комитета Государственной Думы и стал министром торговли и промышленности Временного правительства?
Юрий Петров
Гучков был целиком на стороне Столыпина и одобрял все его распоряжения. А деятели кружка Рябушинского сразу и категорически не восприняли военно-полевые суды, которые ввел Столыпин. Для них эта мера была чересчур жестокая. Столыпин, по их мнению, проливал кровь сограждан.
Кроме того, их раздражала административная опека и контроль со стороны государства над частным бизнесом. Им очень не нравилось, что в любом своем действии они были зависимы от петербургских канцелярий, и должны были ездить на поклон, за разрешением. А это были люди сверхсостоятельные, образованные, политически развитые. У них даже было такое выражение, когда ехали в Петербург: “как русские князья в Орду едем”.
У них была своя идеология, они были конституционными монархистами, сторонниками рыночной экономики и правового государства, того, чего в России всегда не хватало – правовых норм государственной жизни. Здесь они были серьезными оппонентами Столыпина.
Рябушинский издавал газету «Утро России», в которой было два основных направления. Во-первых, осуждение действующего режима за нарушение закона, и, во-вторых, доказательство того, что дворянский век в истории России закончился, и должен настать век буржуазии.
Знаменитая статья Рябушинского так и называлась «Аршинники и подьячие». Аршинник – это купец, а подъячий – госслужащий, чиновник. Кто же из них должен принять бразды правления страной? Предприниматели отстаивали свое право на это. И не без оснований, поскольку действительно вырос целый слой образованных, на европейском уровне развитых людей. Это уже не были купцы-самодуры как в пьесах Островского. Это была элита общества. Но она не имела никаких выходов наверх, не имела политического влияния.
Вот основа их оппозиционности – они стремились самоорганизоваться, чтобы их голос дошел до трона, чтобы были услышаны их пожелания, которые касались не только условий ведения бизнеса, а вообще устройства всей страны.
До какой степени доходила их оппозиционность, и почему в феврале 1917 года они оказались в одной упряжке? Отчасти потому, что Гучков в свое время сам разошелся со Столыпиным, Столыпин перестал быть его политическим кумиром. Леволиберальная же московская буржуазия свой курс также корректировала, и, в конечном итоге, они создали собственную партию прогрессистов, которая затем фактически слилась с партией кадетов, став её либерально-консервативным крылом.
События же 1917 года тоже стали своего рода проявлением того, что эти люди были готовы к государственному управлению, но их туда не пускали. Коновалов был очень хорошим министром торговли и промышленности. Это был текстильный фабрикант, его фабрики располагались в Костромской губернии. Он был человеком широких взглядов, учился в политехникуме в Германии, знал европейские нравы.
У него была целая социальная программа, которую он выражал фразой “рабочий не должен быть врагом государства”. На своих предприятиях он реализовывал серьезную социально-патерналистскую программу, строил для рабочих больницы, жилища, ясли, народные дома культуры. То есть создавал всю инфраструктуру. Для того, чтобы рабочий не чувствовал себя рабом, чтобы он был если не партнером, то соучастником общего дела.
В результате на его фабриках почти не было забастовок, рабочие понимали заботу своего хозяина. И Коновалов пытался свою практику перенести на общероссийский уровень, у него была соответствующая программа. Почему я и говорю, что он был хороший министр. Но время было уже другое. Экстремальное. Когда социальный конфликт разрастался с каждой неделей, когда уже помимо требований 8-часового рабочего дня стали ставиться условия, что хозяевами предприятий должны быть выбранные фабрично-заводские комитеты, началось ограничение прав хозяев-предпринимателей, прав распоряжения собственным делом.
Поэтому после февраля 1917 года для реализации подобных программ была не самая лучшая ситуация.
Сыграла свою роль и удачная агитация левых партий. Большевики очень хорошо воспользовались лозунгом 8-часового рабочего дня, сумев столкнуть лбами рабочих и хозяев. А именно этого и хотел избежать Коновалов. В результате русский предпринимательский класс к октябрю 1917 года был полностью дезавуирован. Предприниматели в глазах широких масс стали восприниматься как настоящие кровопийцы, достойные только того, чтобы их, если не уничтожить, так выгнать.
Любовь Ульянова
Считается, что московское предпринимательство состояло из консервативно-старообрядческих кругов. В какой момент они становятся лево-либеральными?
Юрий Петров
Толчок был дан в 1905 году. И раскол был в 1905 году. До 1905 года в среде московского купечества преобладали «отцы» во главе с Николаем Найденовым – верноподданные, чуждые политике люди.
Любовь Ульянова
А что случилось в 1905 году? Треснула монархическая легитимность?
Юрий Петров
Новое поколение увидело, что государство трещит и рушится, и что нужно выйти на передний край, многое взяв в свои руки. Кризис государства 1905 года стал толчком, который вывел леволибералов, обсуждавших свои идеи раньше, что называется, на кухнях и в салонах, на широкий общественный простор. У них появились свои газеты, была попытка участвовать в выборах в Думу, создав собственную торгово-промышленную партию, хотя и безуспешно. Однако в отличие от «отцов» они поняли, что политикой надо заниматься.
Любовь Ульянова
В своей диссертации Вы рассматриваете сюжет политического масонства – как одной из форм надпартийных объединений, игравших определенную роль – довольно незначительную, как Вы пишете, и в деятельности Государственной Думы. В этом движении принимал участие и Коновалов. Вы приводите цитату из воспоминаний Павла Милюкова – что во Временном правительстве он видел определенную общность между Коноваловым, Николаем Некрасовым, Михаилом Терещенко и Александром Керенским: их связывала «личная близость и обязательства политико-морального характера». Не ударяясь в конспирологию и теорию заговоров, тем не менее, можно ли считать, что надпартийные объединения сыграли какую-то роль в событиях Февральской революции? В первую очередь, в неожиданном появлении и победе идеи Учредительного Собрания 3 марта 1917 года, хотя ещё 2 марта этой идеи у Временного комитета Государственной Думы не было.
Юрий Петров
Я бы не стал здесь усматривать тайную руку масонского сговора. Ситуация проще и достовернее. 3 марта 1917 года в особняке князя Путятина на Миллионной улице была встреча всех думских политических лидеров с Михаилом Александровичем, на которой обсуждалась проблема принятия им короны. И Михаил отказался. Хотя Милюков ему прямо сказал: монархия и самодержавие – это скрепа, которая держит всю Россию. И без неё все рухнет. Но великий князь Михаил, боясь за свою жизнь, отказался от короны. Так возникло положение, когда любая власть становилась временной. А кто же определит, что будет дальше? В манифесте Михаила и было оговорено, что он отрекается до Учредительного собрания. Если Учредительное собрание признает необходимость восстановления монархии, тогда он примет трон. А если нет – то нет.
Это не какие-то тайные масонские паутины, а простой политический расчет: нужно было выиграть время. Хотя бы сейчас принять эту власть, корону, которая упала, можно сказать, в грязь. Нужно было создать правительство, которое в состоянии было удержать страну в состоянии войны. Как мне представляется, именно из-за войны возникла идея Учредительного собрания, созыв которого первоначально был намечен на сентябрь – то есть они отложили вопрос об организации государственного строя на полгода.
Что касается масонских союзов, лож и тому подобных организаций, то, мне кажется, они носили в значительной степени, говоря современным языком, гламурный характер – люди собирались на эзотерические церемонии, таинственные, красивые, но за этим не было ничего серьезного и политического. Коновалов и Милюков были хорошими музыкантами, Коновалов играл на фортепиано, Милюков – на скрипке. Еще с двумя кадетами они образовывали квартет и успешно играли. Так называемое масонство – это способ скоротать время, пообщаться с людьми. И не более того.