Когда Марин была маленькой девочкой, ее отец, гордившийся своим военным прошлым (он служил в десантных частях в Алжире и Индокитае) повесил в комнате дочерей плакат с лозунгом «Война – это черное солнце, под которым люди мужают». От этого эпизода, дающего представление о том, в какой атмосфере и в соответствии с какими принципами воспитывалась Марин Ле Пен, легко перебросить мостик в современность – к билбордам с изображением Жанны д’Арк, святой воительницы, спасшей Францию от чужеземного вторжения.
Марин родилась в год, когда Пятую республику сотрясали студенческие волнения, позже названные Красным маем. «Новые левые» правили бал в Сорбонне и Нантере, в моде были Ленин и Троцкий, самые радикальные гошисты самозабвенно цитировали председателя Мао. Правые консерваторы и традиционалисты находились не просто в гетто – они были раздроблены на крошечные партии и движения, которые никто не принимал всерьез. Тем не менее, левые, особенно анархисты, видели в них смертельных врагов – и боролись с теми, кого считали «фашистами», всеми возможными способами. В 1976 г., когда Марин было восемь лет, в окно их дома кто-то бросил самодельную бомбу. Взрывом выбило стекла и повредило мебель, но сама Марин, к счастью, отделалась психологическим шоком. «Именно тогда я поняла, что я дочь человека, за которым охотятся, которого хотят убить», – признавалась она много лет спустя журналистам. А в 1984 г. шестнадцатилетнюю Марин постиг еще один удар – ее мать, Пьеретт, первая жена Жан-Мари, со скандалом ушла из дома. Скандал продолжился и после ее ухода: Пьеретт изо всех сил старалась скомпрометировать имя Ле Пена, давала бесчисленные интервью, не жалея черной краски для описания характера и привычек своего бывшего мужа. Впрочем, не жалела она и дочерей, которые остались с отцом, сплотившись вокруг него, как верные солдаты вокруг своего раненого командира. Чтобы уязвить самолюбие Жан-Мари, фотографировалась обнаженной на обложке «Плейбоя». Ее рассказы о «зоологическом антисемитизме» бывшего мужа во многом способствовали формированию легенды о «фашиствующем политике», которая сопровождала лидера Национального Фронта долгие годы. Жан-Мари был в ярости. «Ты приползешь в Сен-Клу (замок Ле Пена в Монтрету) на коленях», – писал он жене. И не экономил на эмоциях, описывая, что он станет делать с Пьеретт в этом случае.
Много лет спустя Пьеретт, оставленная всеми, без гроша в кармане, действительно вернулась в брошенную когда-то семью – и почти на коленях. Хорошо зная крутой нрав своего бывшего мужа (Жан-Мари уже давно был женат вторым браком на полу-француженке, полу-гречанке Жани), она попробовала наладить контакты со старшими дочерьми – Мари-Каролин и Янн. Те приняли «блудную мать», сняли ей квартиру и начали планомерную «осаду», целью которой было убедить отца принять раскаявшуюся Пьеретт. И только после того, как Жан-Мари, характер которого с годами смягчился, великодушно разрешил бывшей жене поселиться в садовом домике в Монтрету, младшая дочь Пьеретт, Марин тоже ее простила.
Она всегда была «папиной дочкой». В наследство от отца она получила не только партию, но и чисто мужское отношение к жизни: ставить перед собой цель и идти до конца, бороться, используя все возможные инструменты. Как только ей исполнилось 18, она вступила в ряды Национального а, одновременно поступив в Париж II Пантеон-Ассас – лучший юридический университет Франции, преемник прославленного факультета права средневековой Сорбонны. Была членом, а затем почетным председателем CNEP – студенческого движения, разделявшего цели и идеалы НФ. Стажировалась в юридической конторе, где ей порой приходилось защищать права нелегальных иммигрантов и людей без документов, которые не могли нанять своего адвоката. Позже она вспоминала об этом не без гордости: будучи убежденной противницей засилья мигрантов во Франции, свои профессиональные обязанности Марин выполняла безупречно. Недаром ее отец в своих интервью повторял: у Марин много недостатков, но есть у нее одно достоинство, неизменное с детских лет – ответственность.
В 1993 г., в возрасте 25 лет, Марин в первый раз приняла участие в парламентских выборах, став кандидатом Национального Фронта в XVI округе Парижа, вотчине респектабельных правых, симпатизировавших Жаку Шираку. Победить ей, разумеется, не удалось, но и завоеванные 11,1% голосов стали вполне достойным результатом для новичка. А в сердце Марин навсегда поселился азартный холодок политической гонки.
Получив сертификат юриста, Марин шесть лет проработала адвокатом в Париже. В 1998 г. она завершила адвокатскую карьеру, возглавив юридический департамент партии своего отца. С тех пор вся ее жизнь была без остатка посвящена Национальному Фронту. В том числе, и личная: и первый, и второй мужья Марин, Фрэнк Шоффруа и Эрик Лорио, были партийными функционерами НФ. Нынешний ее спутник («компаньон») Луи Альо, был генеральным секретарем партии с 2005 по 2010 г, а ныне является заместителем Марин (вице-президентом).
Партийная карьера самой Марин, как и следовало ожидать, развивалась достаточно плавно. В 2000 г. она стала членом Исполнительного комитета (политбюро) Национального Фронта, в 2003 – вице-президентом партии. В 2006 отец доверил ей подготовку и руководство своей президентской кампании.
Выигрывала Марин и собственные выборы, правда, поначалу вполне скромные. В 1998 г. ее избрали в совет региона Норд Па-де-Кале, и со временем этот бедный шахтерский регион стал ее главной электоральной базой. Город Энен-Бомон, в муниципальный совет которого Марин избрали в 2008 г., прежде был крупным угольным центром, но затем потерял свое промышленное значение и сейчас считается довольно проблемной коммуной с высоким уровнем безработицы. Вопреки ожиданиям противников НФ, Марин отнеслась к своему избранию очень ответственно, и не жалела усилий, помогая жителям Энен-Бомон – выбивая фонды для социальной помощи, оказывая юридические услуги…
В Па-де-Кале дочь лидера НФ знали и любили, но, несмотря на доброе отношение избирателей, Марин долгое время не удавалось попасть в Национальную Ассамблею Франции от этого округа. Это было связано с тем, что социалисты и правые использовали комбинацию блокировки кандидата от националистов, выступая против Марин единым фронтом. В 2007 г. Марин единственная из всех кандидатов НФ дошла до второго тура голосования в парламент страны, но благодаря совместным действиям Соцпартии и Союза за народное движение НФ не получил ни одного парламентского кресла. Все это, разумеется, сопровождалось трескучей риторикой о недопустимости появления в высшем законодательном органе страны «фашистов» и «расистов».
Безуспешно штурмуя Национальную Ассамблею Франции, Марин, однако, без особых проблем была избрана в Европарламент (2004). Во многом благодаря ее усилиям крайне правые в Европарламенте из маргинального меньшинства, иллюстрирующего торжество толерантности и плюрализма, превратились в серьезную политическую силу, с которой как минимум нельзя не считаться. Вместе со всеевропейской известностью пришла и уверенность в том, что при правильном руководстве (и после необходимой модернизации) Национальный Фронт вполне может стать третьей – а то и второй – парламентской партией Франции и лидером национально ориентированных движений Европы.
В 2009 г. она была переизбрана в Европарламент, где вошла в состав комитета по труду и социальным отношениям. Для крайне правых такое повышенное внимание к социальной сфере вообще не очень характерно – но не будем забывать, что Марин прошла трудную, но полезную школу в муниципальных советах депрессивных регионов. В том же году впервые заговорили о том, что Марин может выдвинуть свою кандидатуру в президенты Франции на выборах 2012 г. Это было логично: НФ, пусть и запертый в гетто, оставался крупной политической силой, и должен был выставить своего кандидата, причем не абы какого, а яркого и мощного. Звездный час Жан-Мари Ле Пена, прошедшего во второй тур выборов 2002 г. и уступившего только политическому тяжеловесу Жаку Шираку, был уже позади и вряд ли мог повториться. Ле Пен старел, дряхлел, если не интеллектуально, то физически, и ясно было, что многолетняя работа конкурентов по созданию из лидера НФ отпугивающего многих вменяемых избирателей жупела не прошла даром.
12 апреля 2010 г. Жан Мари Ле Пен объявил, что уходит с поста лидера партии. Почти никто не сомневался, что руководство НФ перейдет к его дочери. Так оно и случилось: 16 января 2011 г. состоялся партийный съезд, на котором в результате тайного голосования новым президентом Национального Фронта была избрана Марин Ле Пен. Нельзя сказать, что голосование было чистой формальностью: у Марин был серьезный соперник, давний соратник ее отца Бруно Голлниш. Его поддерживали многие ветераны движения, закаленные еще в уличных стычках 70-х. Однако Марин удалось одержать убедительную победу: за нее проголосовало 67,65% делегатов съезда.
То, что во главе НФ встала женщина, само по себе было сенсацией. На протяжении многих лет Национальный Фронт считался типично мужской партией вождистского типа – организацией, созданной брутальными мужчинами для жесткой, бескомпромиссной борьбы с разнообразными врагами – от цветных иммигрантов-мусульман до лощеных бюрократов из Брюсселя. В мире торжествующего мультикультурализма и политкорректности партия Ле Пена смотрелась реликтом давно прошедших эпох. Для того, чтобы одерживать победы в этом новом мире, следовало если не играть по его правилам, то, по крайней мере, соблюдать некие неписаные условия. Жан-Мари Ле Пен соблюдать эти условия отказывался. Марин же сразу взяла курс на превращение НФ в системную партию – пусть даже путем определенных тактических уступок.
И крайне правых, и либералов поразила ее встреча с представителями еврейской общины Нью-Йорка во время визита в Соединенные Штаты. Поразило и то, что лидер партии, которую на протяжении многих лет клеймили «расистской» и «антисемитской» сама настояла на встрече, и то, что еврейская община Нью-Йорка с готовностью приняла предложение нового лидера Национального а. Это был четкий знак – НФ ничего не имеет против евреев, наоборот, под руководством Марин Ле Пен партия все больше сдвигается в сторону Партии свободы Нидерландов (Partij voor de Vrijheid), чей лидер Герт Вилдерс известен как один из самых горячих сторонников Израиля в Европе.
При Ж.-М. Ле Пене Партия свободы, основанная Гертом Вилдерсом в 2006 г., вряд ли могла стать союзником Национального Фронта. Слишком явно прослеживалось в программе этой партии наследие покойного Пима Фортейна, убитого накануне парламентских выборов 2002 г. Вилдерс поддерживает однополые браки, право на эвтаназию и аборты. Конечно, для твердого традиционалиста Ле Пена такая повестка была неприемлемой. Да и сам Вилдерс заявлял, что «мои союзники не Ле Пен или Хайдер. Мы никогда не будем объединяться с фашистами». Все изменилось после прихода к руководству Национального Фронта Марин. В 2013 г. Вилдерс уже охотно обсуждал с ней возможность блока Партии свободы с НФ в Европарламенте, а в 2014 г. этот союз стал реальностью.
Обе партии являются убежденными противниками мультикультурализма и исламской иммиграции. И НФ, и Партия свободы стоят на откровенно евроскептических позициях, не в последнюю очередь потому, что видят в Брюсселе главного виновника растущей мусульманской угрозы, нависшей над Европой.
Подобная антиарабская, и, шире, антимусульманская позиция была характерна и для Жан-Мари Ле Пена. Однако бывший лидер НФ не сумел грамотно разыграть эту карту, пойдя на поводу у наиболее экстремистских элементов своей партии и восстановив против себя французскую еврейскую общину. Марин, сблизившаяся с Гертом Вилдерсом и его партией, которую активно поддерживает очень богатая и влиятельная еврейская община Нидерландов, демонстрирует куда большую политическую гибкость и прозорливость. Неудивительно, что враждебная эскапада Найджела Фараджа, обвинившего обновленный НФ все в том же старом антисемитизме, была воспринят ей так болезненно. Это был не просто личный выпад – а вызов всему комплексному плану обновления Национального а, реализация которого должна была сделать НФ третьей системной партией страны, а саму Марин – президентом Франции.
