За неделю до выступления Президента РФ В.Путина на Генеральной Ассамблее ООН, видимо, это чисто случайное совпадение, американский журнал «Foreign Affairs», который считается наиболее авторитетным в вопросах внешней политики США, разразился более чем занимательной статьей «Любимый философ Владимира Путина» (Putin’s Philosopher). Журнал издается Советом по международным отношениям – общепризнанно самой мощной по влиянию на внешнюю политику США частной организацией. Поэтому к данной статье следует отнестись внимательно, тем более что в ней проявились новые тенденции с точки зрения формирования отношения к нашей стране на Западе. По крайней мере, – в самой главной стране западного мира, его идеологической штаб-квартире.
Статья посвящена истинно национальному русскому философу, самобытному мыслителю и яркому публицисту Ивану Александровичу Ильину, которого часто цитирует глава государства В.Путин, в том числе в самых главных внутриполитических текстах, а именно – в посланиях Федеральному Собранию. Из четырех с половиной страниц материала более трех посвящены непосредственно Ильину, а оставшаяся часть – тому, как и для чего, по мнению авторов статьи, использует его идеи нынешняя политическая элита России, прежде всего – Президент страны.
Скажем сразу – целью статьи является дискредитация великого русского мыслителя Ивана Ильина. Авторы материала делают все, чтобы под якобы научно-академическим соусом подать одного из ярчайших представителей русской патриотической мысли фашистом, антисемитом, поклонником Гитлера. От этого тезиса недалеко и до следующего: Владимир Путин, опираясь на идеи своего любимого философа, «возглавил популистские, фашистские и неонацистские силы в Европе», утверждается в статье.
Справедливости ради оговоримся, что радикальный вывод о Путине авторы хотя и набрались смелости озвучить, но все же с отсылкой на некоего американского историка Тимоти Снайдера. Насколько Тимоти Снайдер, известный своими ангажированными антисоветскими и антироссийскими публикациями, «историк», можно ознакомиться в материалах двух его соотечественников: журналиста Даниэля Лазара «Ложь Тимоти Снайдера» и историка Ричарда Эванса «Кто помнит поляков?».
Для российского же читателя яркой характеристикой Снайдера будет тот факт, что этот «историк» осуждал евреев, вступавших в просоветские партизанские отряды в годы второй мировой войны. Нам кажется, этого достаточно для понимания сущности г-на Снайдера, который свою научную, по западным, разумеется, меркам, карьеру строит на уравнивании сталинских репрессий с нацистским геноцидом.
Но вернемся к статье. Даже беглый анализ показывает, что никаким академизмом в ней и не пахнет. Практически все фрагменты, посвященные непосредственно Ильину, взяты из соответствующей статьи англоязычной Википедии. За исключением некоторых вставок, которых не было в исходном материале Википедии. Именно эти вставки и представляют наибольший интерес. В них осуществляется «подгон» фактов к тезисам, выворачивание наизнанку фактуры, вырывание цитат Ильина из контекста, и прочие традиционные приемы дискредитации «заказанного» объекта.
Напротив, те фрагменты исходного текста английской Википедии об Ильине, которые идут вразрез с позицией авторов, в статье не представлены.
Пройдемся по конкретным пунктам обвинения, которые Антон Барбашин и Ханна Тобурн – авторы статьи – решили вынести покойному Ивану Ильину.
По мнению авторов, в 1930-е годы Ильин «начал восхвалять Гитлера и Муссолини, … называл фашизм адекватным ответом большевизму, поддерживал правые взгляды Гитлера».
Эти утверждения не соответствуют действительности. Да, Ильин с большим интересом анализировал праворадикальные движения Европы 1920-х и 1930-х годов, прежде всего с позиции убежденного антибольшевика. Собственно, в Европе того периода не было интеллектуалов, которые бы так или иначе не интересовались массовыми политическими движениями, в том числе и правого толка, под знаком которых проходила европейская политическая жизнь между двумя мировыми войнами. Как и многие тогда, Ильин увидел в обоих движениях – итальянском фашизме и германском национал-социализме – мощный противовес левым радикалам. Объективный интерес к этой теме нельзя поставить в вину человеку, который на собственном жизненном опыте прочувствовал, как губительный мягкотелый псевдолиберализм проторил дорогу к власти большевикам, уничтожившим его родную страну и сделавшим лично его изгнанником.
«Что сделал Гитлер? Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе. Этот процесс в Европе далеко еще не кончился; червь будет и впредь глодать Европу изнутри. Но не по-прежнему. … главным образом потому, что сброшен либерально-демократический гипноз непротивленчества» (1933-й год, статья «Национал-социализм. Новый дух»). В этой цитате Ильина более чем раскрывается мотив интереса к фашизму и национал-социализму, но никак не восхищения ими.
Дата приведенной цитаты Ильина имеет принципиальное значение: 1933 год, это год прихода к власти НСДАП, а не террора нацистов, последовавшего значительно позже. Заметим – прихода к власти вполне легитимным и законным путем: «Германцам удалось выйти из демократического тупика, не нарушая конституции. … И в то же время это было прекращением гражданской войны, из года в год кипевшей на всех перекрестках». Легитимность прихода нацистов к власти в соответствии с нормами и положениями Германии того периода не опровергалась, практически, никем. Таковы были издержки либеральной демократии довоенного образца, которую, наряду с большевизмом, критиковал Ильин. Да и не только Ильин, а целая плеяда европейских консервативно ориентированных интеллектуалов 20-х и 30-х годов минувшего века.
Интересно, что сразу же после совершенно неаргументированного заявления о поддержке Ильиным взглядов Гитлера, авторы статьи утверждают, что Ильин был уволен из университета в 1943-м году. Видимо, эта короткая ремарка и является, по задумке авторов, доказательством поддержки Ильиным взглядов Гитлера, раз он сумел работать при нацистах до исхода Сталинградской битвы.
Это прямая ложь со стороны гг. Барбашина и Тобурн. Ильин был уволен из берлинского Русского научного института в 1934-м году, то есть на следующий год после прихода НСДАП к власти, и именно нацистами и именно по политическим причинам, прежде всего – за отказ преподавать, следуя партийной программе национал-социалистов. Более того, по этим же самым причинам Ильин не только потерял работу, но и преследовался гестапо, находился под надзором полиции.
Обо всем этом свидетельствуют не только многочисленные мемуары и архивные документы, но и тот самый материал об Ильине в английской Википедии, который, по сути, пересказывается в статье. Но видимо авторы статьи «Foreign Affairs» считают, что если мягко подтасовать факты, даты, то этого никто не заметит. Отметим, что Ильин вообще покинул Германию в 1938-м году, то есть за год до начала Второй мировой, переехав в Швейцарию. Переезд был обусловлен усилением давления со стороны нацистов: полный запрет на публичные лекции, конфискация печатных работ и так далее.
«По мнению Ильина, национал-социализм Гитлера, фашизм Муссолини и российское Белое движение были очень похожи и “духовно близки”», заявляют авторы статьи и среди сходств отмечают, в том числе, наличие общего врага (что характерно, абзацем выше авторы упоминают евреев) и стремление к диктаторской дисциплине, впрочем, без каких-либо подтверждающих цитат из Ильина. Тем самым авторы продолжают последовательную «национал-социализацию» Ильина.
Данная фраза намеренно выдернута из контекста. Ильин анализирует «Новый дух» правых течений, в том числе и национал-социализма, и видит в них следующие положительные определения: «патриотизм, вера в самобытность германского народа и силу германского гения, чувство чести, готовность к жертвенному служению (фашистское «sacrificio»), дисциплина, социальная справедливость и внеклассовое, братски-всенародное единение». Этот дух у всякого приверженца движения «горит в сердце, напрягает его мускулы, звучит в его словах и сверкает в глазах. Достаточно видеть эти верующие, именно верующие лица; достаточно увидеть эту дисциплину, чтобы понять значение происходящего и спросить себя: «да есть ли на свете народ, который не захотел бы создать у себя движение такого подъема и такого духа?…».
Словом – этот дух, роднящий немецкий национал-социализм с итальянским фашизмом. Однако не только с ним, а еще и с духом русского белого движения».
Мы привели эту пространную цитату, дабы показать, какую именно общность имел в виду Ильин. Подъем национального духа, а не общность партийной повестки или перечня врагов, вот о чем идет речь. Барбашин и Тобурн не могли найти соответствующей цитаты («Национал-социализм. Новый дух» 1933г.)? Вряд ли. Скорее они ее и не искали, поскольку перед ними стояли совсем иные задачи.
Только национальный дух, по мнению Ильина, был способен разрешить социально-политический кризис европейского общества того периода: «европейские народы должны понять, что большевизм есть реальная и лютая опасность; что демократия есть творческий тупик; что марксистский социализм есть обреченная химера; что новая война Европе не по силам, – ни духовно, ни материально, и что спасти дело в каждой стране может только национальный подъем, который диктаториально и творчески возьмется за «социальное» разрешение социального вопроса». Другое дело, что мобилизованный национальный дух можно направить на самые разные цели: и созидательные, и разрушительные. Собственно этой проблематике и посвящены многие и многие работы Ильина.
Куда более тонко Барбашин и Тобурн пытаются подвести читателя к мысли об антисемитизме Ильина. Но тонкость метода обусловлена не уровнем квалификации авторов, а тем, что повесить ярлык антисемита на Ильина при всем желании никак невозможно. Впрочем, авторы статьи все равно отрабатывают заказ.
Авторы заявляют, что Ильин «резко критиковал немецких евреев за симпатию по отношению к коммунизму». Это действительно так. В упомянутой статье, реагируя на первые урезания в некоторых правах еврейского населения Германии в 1933-м году, Ильин писал: «Я понимаю их душевное состояние; но не могу превратить его в критерий добра и зла…. Да и странно было бы; если бы немецкие евреи ждали от нас этого. Ведь коммунисты лишили нас не некоторых, а всех и всяческих прав в России; страна была завоевана, порабощена и разграблена; полтора миллиона коренного русского населения вынуждено было эмигрировать; а сколько миллионов русских было расстреляно, заточено, уморено голодом… И за 15 лет этого ада не было в Германии более пробольшевистских газет, как газеты немецких евреев – «Берлинер Тагеблатт», «Фоссише Цейтунг» и «Франкфуртер Цейтунг». Газеты других течений находили иногда слово правды о большевиках. Эти газеты никогда». Как видно, Ильин сочувствует немецким евреям, но и выплескивает свои обиды. Но – не более того.
Однако авторы статьи перекидывают тонкий мостик от критики Ильиным левацких еврейских кругов Германии к теории заговора, в котором играют определенную роль еврейские круги – это уже, как говорится, ближе к антисемитизму. «Будучи в каком-то смысле конспирологом, Ильин ввел термин “мировая закулиса”, который он использовал для обозначения заговора западных лидеров против России. В более широком смысле этот термин подразумевал, что формально избранные западные лидеры на самом деле являются марионетками настоящих правителей мира: бизнесменов, масонских агентов и, зачастую, евреев».
Во-первых, термин «мировая закулиса» в России впервые ввел присяжный поверенный и один из руководителей Русской монархической партии Алексей Семенович Шмаков в своей нашумевшей работе «Международное тайное правительство» в 1912г., а вовсе не Ильин. И это широко известный факт.
Во-вторых, «мировая закулиса» появляется у Ильина в его работе «Что сулит миру расчленение России», к слову – это уже 1950 г., которую упоминают и авторы статьи. Достаточно внимательно ее прочитать, чтобы понять: ни о каких еврейских корнях «мировой закулисы» там не упоминается и в помине. Очередной раз ловим Барбашина и Тобурн на лжи. Ухватив ильинскую «мировую закулису», они постарались немедленно привязать ее к еврейскому вопросу. Увы, господа авторы, Ильин находится вне этой тематики.
Заметим, что всякий раз, когда кто-то хочет дискредитировать Русскую Мысль, они пытаются навесить на нее жупел антисемитизма. Это есть самый простой и банальный метод дискредитации на современном Западе. Проблема заключается в том, что на Западе вообще плохо представляют себе, что есть Русская Мысль, какие авторы и каким образом описывают Русскую Идею, какие мыслители и в чем именно видят особую миссию России, особое призвание русского народа. Знакомясь с данной тематикой опосредованно, через писак вроде Барбашина и Тобурн, западный читатель вряд ли станет перепроверять факты и вполне может согласиться с позицией авторов подобных материалов. С позицией заведомо лживой, пропагандистской, русофобской.
Последний тезис, прямо обвиняющий Ильина в фашистских взглядах, звучит у упомянутых господ следующим образом: «Несмотря на все ужасы Второй мировой войны и поражение Германии и Италии, Ильин не отказался от фашистской идеологии. В 1948 г. он написал об ошибках, которые совершил Гитлер, но не о негативных чертах его идеологии. Он по-прежнему воспринимал фашизм как справедливую и здоровую национально-патриотическую идею и озвучивал надежду на то, что Франсиско Франко в Испании и Антониу ди Оливейра Салазар в Португалии смогут избежать ошибок Гитлера и добиться успеха».
Ильин никогда не принимал фашистскую идеологию, чтобы от нее отказываться или не отказываться, об этом мы уже говорили. Именно по этой причине ему пришлось покинуть Германию. В приведенной же выше цитате для «доказательства» обратного используется очередная технология дискредитации: компиляция в некое новое единое целое двух принципиально разных частей.
В Сборнике «Наши задачи» у Ильина есть две самостоятельные и весьма разные статьи: «Стратегические ошибки Гитлера» и «О фашизме». В первой Ильин подробно разбирает причины неудачи стратегии Гитлера как политика и как главнокомандующего, попутно, между прочим, отмечая конкретные преступления его режима. Отметим, что среди много прочего Ильин ставит в вину Гитлеру русофобию, а также «неслыханно жестокую расправу со всем европейским еврейством». В этой статье не ставится задача оценки какой-либо идеологии. Во второй Ильин анализирует фашизм как «явление сложное, многостороннее и, исторически говоря, далеко еще не изжитое». «В нем есть здоровое и больное, старое и новое, государственно-охранительное и разрушительное» – эта вводная фраза к статье отчетливо ее характеризует. Ильин пытается дать объективный анализ фашизму как политико-идеологическому явлению, мировоззренческому феномену. Важно подчеркнуть, что под фашизмом в данном случае мыслитель подразумевает все правые национально-патриотические движения, весь спектр тех сил, которые апеллируют к национальному духу, национальному подъему. Степень радикальности подобных движений сильно варьируется в каждом конкретном случае.
По мнению Ильина, фашизм есть исторически обусловленное явление: «Фашизм возник как реакция на большевизм, как концентрация государственно-охранительных сил направо. Во время наступления левого хаоса и левого тоталитаризма – это было явлением здоровым, необходимым и неизбежным». В то же время в статье разбирается все «больное» и «разрушительное», что было в этом явлении. Из длинного списка больного и разрушительного, представленного Ильиным, мы выделим два фактора:
· Антирелигиозность – «враждебное отношение к христианству, к религии, исповеданиям и церквам вообще»
· Ксенофобия, особенно крайние ее формы – Ильин обвиняет фашизм в презрении к другим расам и национальностям, в их завоевании и искоренении. «Чувство собственного достоинства совсем не есть высокомерная гордыня; патриотизм совсем не зовет к завоеванию вселенной; освободить свой народ совсем не значит покорить или искоренить всех соседей. Поднять всех против своего народа – значит погубить его».
В конце анализа ошибок и преступлений фашизма Ильин пишет: «Франко и Салазар поняли это и стараются избежать указанных ошибок». Это лишь констатация, а не надежда. Ильин осмысливает и препарирует фашизм, анализирует и делает выводы. Но Барбашин и Тобурн намеренно выдают холодный анализ Ильина за ярую апологетику.
Чтобы окончательно закрыть вопрос о любых обвинениях Ильина в идейных симпатиях к национал-социализму, приведем следующую цитату из его статьи «О главном» из сборника «Наши задачи»:
«Ни на классовой, ни на расовой, ни на партийной ненависти Россию нам не возродить и не построить. Знаем мы, что иностранцы будут поддерживать и разжигать в нас все эти виды ненависти, для того чтобы ослабить, расшатать, расчленить и покорить нас. А мы должны очистить и освободить себя от этих разрушительных сил и погасить, искоренить в себе этот дух грозящих нам гражданских войн. И сделать это мы должны потому, что мы христиане; и еще потому, что этого требует от нас государственная мудрость и верное разумение исторических и многонациональных судеб нашей родины».
И еще: «Великую и сильную Россию невозможно построить на ненависти, ни на классовой (социал-демократы, коммунисты, анархисты), ни на расовой (расисты, антисемиты), ни на политическо-партийной».
Нам кажется этих цитат достаточно, чтобы навсегда вбить осиновый кол в любые попытки дискредитации Ильина по a-la фашистской тематике.
Что же представляет собой статья в «Foreign Affairs» об Иване Ильине по сути? Желание замазать Путина фашистской идеологией через одного из его любимых мыслителей? Дискредитация Президента РФ накануне его выступления в ООН? Просто нагнетание негативного фона вокруг нашей страны? Возможно, все это присутствует в качестве мотивов появления данного лживого пасквиля г-д Барбашина и Тобурн. Но не только. За всеми этими тактическими маневрами просматривается также и стратегическое направление: мы имеем дело с качественно новым витком русофобии.
Прежде русофобские выстрелы были направлены на русский образ жизни, на особенности отечественной политической системы, непосредственно на лидеров страны (в отношении конкретно В.Путина все они потерпели крах – российский лидер популярен даже среди населения наиболее русофобских стран), на нашу бытовую культуру, на российские пространства и потенциал нашей военной и геополитической мощи. Чаще – на конкретные эпизоды отечественной истории, реже – на русскую культуру.
Теперь же мы сталкиваемся с атакой на Русскую Мысль.
И в этом видятся глубинные мотивы, фундаментальный смысл и долгосрочный тренд, а, в конечном счете, принципиально новый уровень русофобии. И вот почему.
Во-первых, русофобия – это не просто частный случай ксенофобии, то есть враждебное отношение к русским, аналогичное этнофобским проявлениям в отношении иных народов мира. Русофобия – и в этом мы русские очередной раз проявляем свою уникальность – это комплексная, сложная, многоуровневая идеологическая система, направленная на дискредитацию фундаментальных основ того, что в современной политической практике принято называть Русским Миром.
Это важно подчеркнуть – аналогов русофобии в мире нет.
Даже антисемитизм, будучи значительно древнее русофобии, выглядит как-то примитивно и по бытовому по сравнению с систематизированной доктриной русофобии. Антисемитизм характеризуется неприязнью к евреям, к некоторым чертам их жизни и характера, но он не направлен на подрыв базовых ценностей еврейского народа. Рискнем даже утверждать, что антисемит вообще не стремится вторгаться в базовые ценности еврейского народа, да и не особо знаком с ними. Русофобия же как разновидность ксенофобии значительно превзошла антисемитизм. Русофобия направлена не просто против русского народа, против России как уникальной и органичной духовной общности ее народов и культур, против нашей национально-культурной специфики.
Русофобия направлена против ценностных оснований нашей идентичности.
Во-вторых, в разные исторические периоды в основе русофобской идеологии лежали различные мотивы и интересы. Скажем, во Франции эпохи после революции и до падения режима Наполеона, русофобия выступала против общеевропейской охранительной миссии России. Разумеется, и против России как единственной мощной силы, способной сдержать имперские амбиции Наполеона, выходившие далеко за пределы Европы. Весь XIX век, да и большую часть XX в основе английской русофобии лежала политика сдерживания России как континентальной державы, чьи интересы повсеместно пересекались с Англией как с морской империей. Конец XIX века ознаменовался германо-австрийской русофобией как проявлением борьбы за судьбы южных и западных славянских народов.
Примечательно, что в США практически не было русофобии до глобализации послевоенного конфликта двух сверхдержав. Вот тогда то «старая» «добрая» русофобия пригодилась. Она стала прорываться не только в речах политиков, но даже и в академической среде Америки. То есть русофобия исторически выступала как идеологическая доктрина, обслуживавшая вполне конкретные интересы, сопутствовавшая вполне понятным конфликтам. Подобная русофобия не требует покушения на национальную философскую мысль.
Нынешняя же русофобия имеет принципиально иной характер, иную природу. И это, в-третьих. В сегодняшнем глобальном мире Россия выступает не просто альтернативой западноевропейскому мироустройству, как утверждают очень многие. Россия своим существованием является прямым вызовом ему. Прямым, бескомпромиссным и глобальным. Именно глобальным, поскольку Запад исторически претендует на глобальное лидерство и навязывает это свое лидерство всему миру. У России есть своя цивилизационная миссия, имеющая вполне четкий охранительный характер. У нас нет задачи противостояния с Западом. Но базовые современные ценности Запада, и то, как они реализуются, находятся в контрадикции с нашими ценностями. И Запад не может с этим смириться.
Контрадикции идут по очень многим линиям, организующим жизнь и будущее человека, общества и государства:
· духовное vs. материальное
· коллективное vs. индивидуальное
· культура vs. технологии
· общие цели vs. личные выгоды
· организующая роль государства vs. самоорганизующая роль гражданского общества
· нравственное общественное начало vs. свобода личного выбора
· государственный суверенитет vs. десуверенизация
· культурно-духовный суверенитет vs. масс-культура и глобальная унификация
· традиционная семья vs. разложение семьи
· охрана детства vs. внедрение пороков взрослого мира в детское сознание
· ценности большинства vs. диктатура субкультур меньшинств
· христианство vs. дехристианизация
· защита человека как образа Божия vs. вторжение в физиологию человека
· социальная солидарность vs. атомизация общества
· ценностная и духовная общность евразийских народов vs. моноэтнизм как фундамент национального государства и т.д. и т.п.
Но почему же эти фундаментальные различия вызывают русофобию? В конце концов, у Китая и Индии также разительно отличные от западных ценностей, однако они не ведут к, условно говоря, «чайнафобии» или «индофобии». Ответ кроется в глубокой исторической общности России и Запада как двух ветвей когда то единой христианской Европы.
Когда г-да Барбашин и Тобурн заявляют, что, ссылаясь на идеи Ивана Ильина, Кремль якобы продвигает идею «отрицания наличия у российской цивилизации европейской природы», они очередной раз нагло врут. (Забавно, что страницей выше они же ставили в вину Ильину его идеи о духовной общности белого движения и европейских правых). Ни Ильин, ни другие представители Русской Мысли, ни Кремль и его нынешние обитатели, никогда не отказывались от культурного и духовного наследия России, своими византийскими корнями уходящего в общую римско-европейскую праматерь. Но тем контрастней выглядит эволюция западной и восточной дочерей этой праматери, а также нынешний итог этой эволюции.
Именно Россия сейчас выступает хранительницей истинных, исконных, посконных европейских ценностей. И в этом ее цивилизационная миссия (впрочем, не только в этом). Мы видим два разных вектора направленности. Россия сосредотачивается после 70-летнего левого уклона и либерального хаоса 90-х годов, возвращаясь к своим первоосновам, к своим истокам, к осознанию своей исторической роли и цивилизационному назначению, к своим корням, о которых писали русские философы, представители Русской Мысли.
Европа же стремительно отказывается от своих корней, от собственной идентичности, от духовных истоков своей цивилизации.
«Россия — это страна-цивилизация, со своим собственным набором ценностей, своими закономерностями общественного развития, своей моделью социума и государства, своей системой исторических и духовных координат», – это слова Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Но эта цивилизация несет в себе культурный код европейской христианской цивилизации – той, которая сформировалась изначально, до того, как последовательно и сознательно из нее начали сначала постепенно, а затем все быстрее выкорчевывать все христианское, ценностное, формирующее базовые основы европейской идентичности.
Запад последовательно, от эпохе к эпохе, отказывается от своих христианских корней. В своем нынешнем виде, можно считать, что он достиг окончательной стадии дехристианизации. Следующим шагом станет построение какой-то иной духовной общности на европейских просторах.
На фоне кризиса Запада – кризиса его ценностей и идентичности – Россия своим существованием являет живой укор Западу. Наша страна – это моральный упрек нынешнему Западу, его разложению. В конечном счете, современная русофобия происходит от глобальной неуверенности Запада в себе, в своем цивилизационном выборе, в решении об отказе от собственной идентичности. Выбор сделан, процесс пошел, зачастую он уже необратим. А вот уверенности в правильности выбора нет.
Именно поэтому острие современной русофобии направлено на Русскую Мысль, в рамках которой все эти процессы, в том числе цивилизационная миссия России и перспективы духовного распада Запада, рассматривались еще полтора века назад. Задача ставится дискредитировать русских мыслителей, которые глубоко и системно описали данные явления, сформировали свои прогнозы, реализацию которых мы воочию наблюдаем теперь. Первым под огонь нынешней русофобской атаки попал Иван Ильин. Кто будет следующий? Николай Бердяев? Владимир Соловьев? Николай Данилевский?
