У Демократической партии США нет выбора.
На праймериз «ослов» в 2008 году очевидной фавориткой была Хиллари Клинтон. Однако у набравшего к тому моменту немало очков лево-либерального крыла партии было иное мнение и иной план. В любом случае президентом должен был стать «первый за историю»… или женщина, или темнокожий.
Барак Хусейн Обама, без году неделя к тому времени в публичной политике, подходил либералом куда больше, чем к тому времени уже весьма закаленная Хиллари. Ее заставили уступить место «переменам» и «надежде»[1]. Победителем праймериз стал Обама, и когда это произошло, мадам Клинтон на предвыборной конференции Демпартии пафосно произнесла: «Хватит. Ни за что. Никакого Маккейна»[2].
А Маккейн говорил: «Сегодня мы все грузины» (тогда Россия впервые «пересекла черту», выгнав грузинскую армию из Цхинвала). И избиратель отвернулся от него. Причем, если судить по опросам, практически сразу после того, как он произнес эти слова, которые с ликованием и восторгом были разнесены по миру республиканскими право-консервативными СМИ…
Почему?
Нас приучили к мысли, что граждан США не интересует внешняя политика, что они голосуют за зарплаты, налоги и немногочисленные социальные пособия, а также медицину, пенсию, страховку, банковские счета и рабочие места. Как будто то, что происходит за пределами окруженной слева и справа океанами, а сверху и снизу Мексикой и Канадой, державы, их не интересует. Это, мол, «исторически так сложилось, и нет оснований полагать, что это изменится сегодня».
Неправда.
Американцы на генетическом уровне усвоили не только то, что они живут в свободной стране, где конституция важнее полиции и даже нацбезопасности (для чего они получили болезненные прививки во время Второй Мировой и позже, во времена маккартизма), но и то, что они граждане сверхдержавы, которая (в том числе и за их счет) осуществляет управление мировым порядком.
Недаром Франклин Делано Рузвельт стал президентом четвертого срока ― человек, который не только предложил выход из Великой Депрессии, но и выиграл для американцев послевоенное мироустройство.
И недаром иконами для американцев являются Джон Кеннеди (предотвративший ядерную войну), Ричард Никсон (переформатировавший внешнеполитическую функцию США в условиях противостояния сверхдержав) и Рональд Рейган (закончивший холодную войну).
И недаром в 2009 году новоизбранный президент Обама вещал в Праге о новом мире для всех, мире без ядерного оружия и терроризма, мире взаимопонимания и взаимного уважения… Интуитивно ядро обамовской команды понимало, насколько важно «перестать диктовать миру», насколько важно привезти Лаврову кнопку перезагрузки, насколько важно смягчить ситуацию на Ближнем Востоке, уйти из Ирака и Афганистана и попытаться двинуться в «светлое будущее» со «всеми заинтересованными сторонами».
На дебатах 2012 года с республиканским дуэтом Ромни-Райан чуть ли ни половина времени была отведена внешнеполитическим вопросам. И несмотря на очевидные проблемы в экономике, Обама переизбрался на второй срок, главным образом за счет весьма взвешенной позиции по международным проблемам.
Однако от таковой, увы, сегодня не осталось и следа.
Многие внешнеполитические аналитики называют нынешнее положение Америки в мире исключительно затруднительным, авторитет Америки в мире подорванным, а охлаждение в отношения США и России ― чуть ли ни самым сильным аж с момента Карибского кризиса.
Так что кто бы ни победил на демократических праймериз в этот раз, ему придется максимально дистанцироваться от тех внешнеполитических решений, которые принимала нынешняя администрация.
А учитывая, что главное обвинение в адрес Обамы ― это обвинение в «слабости», среди фаворитов Демпартии «голуби» вряд ли объявятся. Либеральный интервенционизм остается единственной идеологией, которую может взять на вооружение кандидат-демократ в 2016 году.
И уже неважно, будет ли это Хиллари или кто-то другой. Хотя именно она сегодня возглавляет поход части демократического истеблишмента «вправо», а выражение Hilary the Hawk[3] стало все чаще появляться в американской прессе.
Все это не очень, видимо, понравится ядерному обамовскому электорату, но другого выхода у партии, которой придется еще расплачиваться за реформу здравоохранения и многие другие внутриполитические просчеты 44-го президента, попросту нет.
* * *
В республиканском стане все не так однозначно.
Старый истеблишмент партии настроен традиционно милитаристски. Обама для его представителей ― просто «левый слабак», который только и делал, что «отступал», «сдавал» и чуть ли ни «предавал»…
Нельзя сказать, что и среди молодого поколения Республиканской партии нет людей, которые придерживались бы той же точки зрения. Во всяком случае, Джеб Буш и Пол Райан не оставляют ястребиной риторики. Марко Рубио и Тэд Круз колеблются, но все же смотрят на внешнеполитические «новации» Обамы весьма скептически. Масло в огонь подливает и катастрофа в Ираке, и новый военный конфликт Израиля с Хамас.
Однако ярче всего на политическом небосводе горит звезда совсем другого политика ― сенатора Рэнда Пола. И судя по тому, что демократы уделяют в последнее время столько сил и времени его критике[4], он стал для них проблемой. Говоря иными словами ― самым вероятным кандидатом от «слонов» на выборах-2016.
В идеологии Рэнда Пола значительную роль играет либертарианство, во многом унаследованное от его отца, конгрессмена в отставке Рона Пола. Последний всегда выступал с пацифистских позиций, позиции анти-интервенционизма и даже квази-изоляционизма. Более того, во время украинского кризиса он последовательно выступал с позиции, которая до известной степени может быть названа про-российской.
Рэнд Пол до присоединения Крыма к России был склонен осторожно соглашаться с отцом, но после вынужден был сделать разворот на 180 градусов[5]. Во многом здесь сказывается отсутствие у молодого политика опыта и знаний в области внешней политики.
Новое поколение консерваторов и все, что связано с «Чайной партией», ― огромная головная боль для истеблишмента и старой политической элиты обеих партий. Слому демократического большинства в Конгрессе в 2010 году республиканцы прежде всего обязаны «чайникам», и на промежуточных выборах в Сенат и Палату Представителей они хотят развить успех. На республиканских праймериз практически в каждом штате представителю элиты «слонов» противостоит «чайник».
Ультра-правый и одновременно анти-уоллстритовский экономический дискурс «Чайной Партии», ее неприятие большого государства, слежки за гражданами и всесилия федеральных ведомств (от ФРС до АНБ) снискало ей немало сторонников всех возрастных групп. А недавние скандалы вокруг Obamacare и Налоговой службы США только подогрели интерес к политикам, разделяющим «чайные» взгляды.
Почти нет сомнений в том, что «Чайная партия» на президентских выборах 2016 года сделает ставку на кого-то из тех, кто блистал на последнем съезде американских консерваторов CPAC-2014, который прошел в марте с небывалом размахом. А именно ― на уже упомянутых Тэда Круза или Рэнда Пола.
Сумеет ли что-то противопоставить наступающим «чайникам» старый ястребиный и погрязший в связях с Уолл-стрит и транснациональными корпорациями истеблишмент республиканцев, покажет время.
Республиканским фаворитом по-прежнему остается по всем опросам Рэнд Пол. И, видимо, главным аргументом против него будет уже упомянутое отсутствие международной экспертизы. Если окружение сенатора-либертарианца что-то не сделает в этом направлении, неминуемо повысятся шансы других политиков, верных «старой генеральной линии» ― Джеба Буша, Майка Хаккаби, Рика Перри…
* * *
И все же картина «старой элиты» Республиканской партии будет неполной, если не упомянуть о людях, которые составляли ее политический и экспертный костяк до 11 сентября, Патриотического акта, десятилетия больших войн на Ближнем Востоке и арабской весны.
Эти люди «чистили» себя под Никсоном и Рейганом. Они очень хорошо представляют себе, чем чревато дальнейшая конфронтация России и США, нагнетание анти-российских настроений в американских СМИ и одностороннее, чрезвычайно идеологизированное освещение событий на Украине.
Вот что пишет в The Nation известный американский советолог Стивен Коэн:
«СМИ, учитывая их важную роль в дискуссиях на тему национальной безопасности, несут особую ответственность, поскольку они нарушают свои собственные профессиональные каноны, освещая вопросы, связанные с Россией. Редакционные статьи в газетах особым разнообразием не отличаются: они либо одобряют курс администрации на холодную войну, либо жалуются на то, что она ведет себя слишком “мягко” с Кремлем». И далее: «Более разнообразное освещение советской России американскими СМИ тридцать лет тому назад помогло президенту Рональду Рейгану встретиться с лидером СССР Михаилом Горбачевым, чтобы совместными усилиями навсегда остановить холодную войну. (Они думали, что им это удалось.) Оба руководителя встретили мощнейшее сопротивление в своих партиях и в средствах массовой информации, хотя они также нашли и значительную поддержку».
С тем, что современный американский истеблишмент «закусил удила» и не видит всей сложности не только пост-коммунистической России, но и современного мира, согласны и такие мэтры экспертного сообщества, как Легвольд, Тэйлор, Перри[6]. И их голос все чаще звучит в наиболее влиятельных изданиях, таких, как Foreign Policy, American Interest, уже упомянутой The Nation, Atlantic…
Главная проблемой сегодняшних американских лидеров, по мнению этих авторов, в том, что взвешенная и реалистичная экспертиза действий других стран и международной обстановки в целом сегодня ими «не заказывается». Во времена Никсона и Рейгана реалисты-прагматики были в цене, а сегодня практически низведены до уровня диссидентов.
Это хорошо видно на примере верного члена команды Рональда Рейгана, ныне конгрессмена Даны Рорабахера. 25 марта этого года на специальном заседании комиссии Палаты Представителей по так называемом Биллю в защиту Украины, он единственный резко выступил против любых санкций в отношении России в связи с присоединением Крыма и предостерегал коллег от сползания к новой холодной войне:
«Я посвятил практически всю жизнь тому, чтобы победить коммунизм… Мы не старались быть врагами народу России, мы боролись с Советским Союзом. И Советский Союз ― это не Россия. И вот теперь у нас сложилась ситуация, в которой отчетливо видно противоречие национальных интересов. И вместо того, чтобы попытаться сыграть конструктивную роль, мы раздуваем вражду. Многие люди, с которыми я работал, сегодня попросту застряли в холодной войне и не понимают, что у России есть национальные интересы, так же как у нас есть наши национальные интересы, что мы должны искать пути к сближению в мире и дружбе, отдавая себе отчет в том, что мы две великие державы, у которых есть угрозы национальным интересам».
Единственный голос, поданный против украинского билля, был именно его.
Насколько влиятельны такие люди, как Коэн и Рорабахер? Пожалуй, следует признать, что их влияние невелико. Однако их голос звучит все чаще и все громче. Более того, это именно те люди, которые в состоянии доподлинно и непредвзято, без мифов и искажений рассказать о том, как именно думал и действовал тот же Рональд Рейган, который для поколения молодых лидеров Республиканской партии является иконой.
Такой рассказ будет крайне неудобным для сегодняшней элиты «слонов», долго находившейся под влиянием неоконсерваторов. А если он будет звучать с высоких политических трибун, то он может стать для нее просто приговором.
* * *
Возникает резонный вопрос. Могут ли «старики, помнящие Рейгана» и молодые республиканские «голуби» в лице, скажем, Рэнда Пола составить к 2016 году коалицию, которая сможет сдержать интервенционизм Хиллари и ковбойские наскоки Рикка Перри?
На первый взгляд, эти люди кажутся несовместимыми. Они друг другу совсем чужие. Прожженные прагматики и «певцы свободы», люди, привыкшие к аналитической деятельности в тиши кабинетов и трибуны «чайного» бунта…
Но так ли уж (тоже на первый взгляд) были совместимы Рональд Рейган и поддерживающие его христианские правые и те внешнеполитические эксперты, которых так не хотят слушать сегодня в Белом Доме и на Капитолийском Холме? Разумеется, в 1980-м сойтись им было легче, хотя бы на почве антикоммунизма. Но это не исключает всей сложности сближения и притирки двух культурно разных сред. И все же это удалось. Правые консерваторы приобрели внешнеполитический голос, а внешнеполитические прагматики получили доступ к большой политике.
Сегодня мы наблюдаем ту же картину (вот только коммунизма больше нет): окружение Рэнда Пола фактически не имеет внешнеполитической команды и тем более программы (кроме мантр о желательности мира и нежелательности военных расходов), а прагматики из старой гвардии явно соскучились по консультированию хозяина Овального кабинета. Да и знамя у них одно ― Рональд Рейган.
Фактически, как и у демократов, у этих двух республиканских групп нет выхода: или их сомнет крайне раздраженный и нестесненный в средствах истеблишмент, или они объединятся.
Оценить вероятность второго (и, чего греха таить, благоприятного для России) исхода сегодня сложно. Однако ясно, что чем выше будет рейтинг у Рэнда Пола, чем более значимым республиканским претендентом на выборах-2016 он будет становиться, тем больше ему будет требоваться внешнеполитическая программа, совместимая и с его вполне мирными либертарианскими убеждениями, и с краеугольным камнем Республиканской партии ― рейганизмом. Стало быть, тем вероятнее будет становиться описанный союз «чайников» и старой гвардии. Принципов, которыми придется поступиться обеим сторонам, не так много, остается лишь преодолеть настороженное отношение друг к другу.
И тогда Хиллари придется несладко…
[1] Hope и Change являлись главными предвыборными лозунгами Обамы в 2008 г. Еще одним лозунгом был «Да, мы можем!» (Yes, We Can!).
[2] В англоязычном варианте это звучало почти поэтично: No more… No way… No McCain…
[3] Усиленное по сравнению с «Хилари ― ястреб» выражение, буквально «Ястреб по имени Хиллари».
[4] Обозреватель The Wire Рассел Берман справедливо заметил, что демократы нападают на Рэнда Пола с ожесточенностью, которая всегда казалась им необязательной в отношении его отца, Рона. См. https://news.yahoo.com/democrats-rand-paul-beating-never-cared-father-160149935.html .
[5] Д. Дробницкий «Какой Пол нам нужен», Terra America, 30.07.2014, http://www.terra-america.ru/kakoi-pol-nam-nyjen.aspx
[6] Журналист Роберт Перри (не путать с Риком Перри, губернатором Техаса) ― один из главных разоблачителей аферы Иран-контрас.
