Август 1914 г. Гимназист Гаврило Принцип стреляет в австрийского эрцгерцога Фердинанда в Сараево. Спустя несколько дней начинается Первая мировая война.
Август 1939 г. Переодетые в польскую форму немецкие диверсанты нападают на радиостанцию в Гляйвице, передают всему миру призыв к борьбе против гитлеровской Германии на польском языке. На следующий день войска Третьего Рейха входят в Польшу. Начинается Вторая мировая война.
Январь 1999 г. У села Рачак обнаруживают захоронение косоваров, одетых в гражданскую одежду. Западные дипломаты и журналисты обвиняют режим Милошевича в массовых убийствах мирного населения. Позже выяснится, что убитыми были боевики Армии освобождения Косово, привезенные в Рачак из разных мест края и переодетые в гражданскую одежду. Но правда откроется лишь через несколько лет, а в марте 1999 г. спровоцированная СМИ и международными организациями волна возмущения «зверствами сербов» в Рачаке делает возможными массированные бомбардировки и ракетные удары по территории Сербии и Черногории в рамках операции НАТО «Союзная сила».
Июль 2014 г. «Боинг» компании Malaysia Airlines терпит крушение в небе над Донецкой областью. Гибнет весь экипаж и все пассажиры (298 человек). Большинство политиков Запада, равно как и ведущие мировые СМИ, немедленно обвиняют в трагедии Россию и лично российского президента Владимира Путина. Предоставить убедительные доказательства причастности Москвы или Донецка, однако, не удается. Тогда президент США Барак Обама выступает с удивительным заявлением: нужно провести обстоятельное расследование случившегося и выяснить, кто сбил самолет, уничтоженный украинскими сепаратистами…
Все вышеперечисленные случаи объединяет одно: они происходили в те моменты, когда судьбы государств и народов колебались на весах войны и мира, и чаши этих весов находились в неустойчивом равновесии. В такие минуты значение грамотно спланированной, бьющей прямо по нервным узлам провокации возрастает необычайно. Точечное воздействие способно сдвинуть с места гигантские, накопившие огромную инерцию, пласты. Первая мировая война не была неизбежной, как это пытаются порой представить западные историки. К ней действительно стремились крупные агрессивные державы, такие, как Великобритания или Германия, но Россия прилагала значительные усилия для предотвращения глобальной бойни – вспомним мирные конференции в Гааге, созываемые по инициативе русского императора. На следующий день после выстрелов Гаврило Принципа Николай II предложил «кузену Вилли» передать решение австро-сербского вопроса на рассмотрение в Гаагу, но было уже поздно – после «жертвоприношения» Франца-Фердинанда это предложение, которое могло бы удержать человечество на краю смертельной пропасти, было проигнорировано и в Берлине, и в Лондоне.
То же и с Гляйвицем. Впервые план операции с захватом радиостанции был разработан СС во время Судетского кризиса (1938), но тогда необходимость в ней отпала, поскольку Судеты Третий Рейх получил в результате Мюнхенского сговора, а последовавший аншлюс Чехословакии уже не требовал громких международных провокаций. Однако в случае с Польшей все было гораздо сложнее: в ее поддержку высказалась Англия, отказавшаяся от своей политики невмешательства, и даже США (ультиматум Рузвельта 14 апреля 1939 г.). Требовалась «убойная» провокация, дававшая Третьему Рейху «священное право» начать войну со страной, которая была виновата уж тем, что кое-кому в Берлине сильно хотелось кушать. И тогда была проведена операция «Консервы» – названная так потому, что в помещениях и коридорах захваченной радиостанции мясники из СС оставили одетые в польскую пограничную форму трупы. Трупы же эти были заготовлены загодя: небезызвестный Генрих Мюллер (который в жизни вовсе не был таким душкой, как персонаж Леонида Броневого) отобрал в концлагерях Рейха самых здоровых и крепких заключенных, которым сделали инъекцию яда и некоторое время хранили в холодильниках Гляйвицкого морга. Вот эти-то трупы, которые должны были сыграть роль неопровержимого доказательства вины Польши в нападении на немецкую радиостанцию, на жаргоне СС и назывались «консервами».
Когда рухнул малазийский «Боинг», среди многочисленных версий, обсуждавшихся на просторах Всемирной Паутины, промелькнула и такая: пассажиры лайнера были мертвы еще до крушения. Вроде бы кто-то из ополченцев, бывших на месте падения самолета, говорил о странном трупном запахе, исходившем от погибших пассажиров. То есть, делали вывод сетевые конспирологи, в самолет были положены трупы уже умерших людей, которые к моменту катастрофы уже начали разлагаться. Те же самые «консервы», которые уже сыграли свою роль в 1939 г. в Гляйвице.
В пользу этой версии тут же стали подбирать и другие «улики» – и странные новенькие паспорта с «дырками», найденные среди обгорелых остатков самолета, и удивительно однотипные пустые странички в Фейсбуке, созданные пассажирами «Боинга» в один и тот же день 21 апреля, и загадочное сходство бортовых номеров упавшего на Украине лайнера и «Боинга» тех же Малазийских авиалиний, пропавшего в марте где-то над Индийским океанам (9М-МRO и 9M-MRD). В целом складывалась вполне убедительная, хотя и совершенно чудовищная картина. Идеально подходящая для крутого политического триллера или остросюжетного голливудского блокбастера. Вот приблизительный сценарий:
1. Фильм начинается с захвата летящего над Индийским океаном «Боинга» компании Malaysian Airlains в марте 2014 г. Захват производит группа пассажиров, одетых в гражданское, но с повадками и навыками бойцов спецназа. Самолет сажают где-то на секретной военной базе.
2. Коротко – массовому зрителю это не очень интересно – показываются политические дебаты вокруг событий на Украине. Дипломатическое «перетягивание каната» между США и Россией. В роли «каната» – ЕС, сомневающийся в целесообразности введения жестких санкций против Москвы.
3. Во время финала Чемпионата мира по футболу в Бразилии российскому президенту удается убедить канцлера Германии Ангелу Меркель в необходимости достижения компромисса по вопросу о существовании Новороссии. Возможно, достигнута негласная договоренность о совместной российско-германской миротворческой операции на территории Восточной Украины.
4. На закрытом заседании главы стран ЕС решают не поддерживать новый пакет санкций против России, предложенный США.
5. На секретной военной базе, где стоит захваченный малазийский самолет, врачи в масках обходят пленников и делают им какую-то инъекцию. Самолет поднимается в воздух с 298 трупами на борту.
6. «Боинг» прибывает в аэропорт Амстердама, откуда его выводят в последний рейс, проходящий в закрытом для полетов воздушном пространстве Донецка… Яркая вспышка, искореженные взрывом обломки фюзеляжа падают с неба смертельным градом.
7. Независимый журналист, лично заинтересованный в раскрытии тайны пропавшего самолета (среди пассажиров могла быть, например, его девушка), начинает свое расследование. Очень скоро он понимает, что к гибели лайнера над Донецком не причастны ни российские ПВО, ни повстанцы ДНР. Его пытаются убить, ему перекрывают кислород во всех изданиях, с которыми он сотрудничает – но в финале ему все же удается раскрыть чудовищный заговор и выступить с его разоблачением с трибуны ООН.
Но, конечно, в Голливуде никогда не снимут подобный фильм. И роман с таким сюжетом никогда не появится на прилавках книжных магазинов США или Великобритании. Точно так же, как в СССР эпохи Леонида Ильича не могли бы снять фильм о преступлении, совершенном с санкции члена Политбюро ЦК КПСС. Да что там фильм – даже допускать возможность подобного варианта – означает совершать «мыслепреступление». Потому что когда речь идет о противостоянии демократических рыцарей Запада и жестоких авторитарных орков Востока, не может быть никаких сомнений в том, кто способен на такие страшные преступления, а кто при любых раскладах остается весь в белом.
К тому же то, что годится для кинобоевика или лихо закрученного триллера, почти никогда не подходит для поиска истины в реальной жизни. Версия с «самолетом мертвецов» способна зацепить впечатлительного пользователя интернета, но она слишком уж литературна и сложна для нашей действительности.
Однако и появилась она тоже не случайно. Тошнотворный трупный запах роднит катастрофу малазийского «Боинга» над Донецком и с инцидентом в Гляйвице, и с заботливо подготовленными к встрече с журналистами жертвами «рачакской резни». Хотя в креслах взлетевшего из амстердамского аэропорта Схипхол лайнера сидели живые люди, для тех, кто спланировал и осуществил эту провокацию, они давно были мертвецами. Необходимой жертвой на алтарь очередной победы либеральной демократии.
Для стремящихся к военному решению спорных геополитических вопросов игроков прибегать к подобным кровавым провокациям – привычно. На определенной стадии конфликта, особенно тогда, когда возникает серьезная опасность перевода его в плоскость миротворческой дипломатии, эти игроки, словно потеряв терпение, отточенным движением профессионального шулера бросают на стол спрятанный до поры в рукаве джокер. Вся ценность подобной комбинации заключается именно в том, чтобы создать трагический инцидент и тут же, не теряя времени, дать ему свою интерпретацию. Никаких споров, никакой дискуссии. Международное расследование тоже нежелательно, а в тех случаях, когда оно все же проводится (как было в Рачаке, где белорусские военные эксперты с самого начала заявляли, что похороненные в общей могиле албанцы были боевиками АОК и погибли в бою), следует спустить с цепи заранее подготовленных экспертов, которые озвучат выводы, выгодные скрывающимся в тени режиссерам.
Что можно противопоставить мастерам провокации, на чьей стороне – обработанное профессионалами «общественное мнение», ведущие мировые СМИ, дрессированные «говорящие головы» и прикормленные специалисты? Только правду. Только действительно независимое международное расследование с привлечением максимально широкого круга экспертов и под контролем ICAO. То есть именно то, о чем сказал наш президент на заседании Совета Безопасности РФ, подчеркнув, что Россия будет делать все, что от нее зависит для полноценного, всестороннего, глубокого и транспарентного расследования.
В разнице подходов российского и американского президентов к трагедии малазийского «Боинга» проявилось и глубинное различие между русским консерватизмом, чуждым торопливому навешиванию ярлыков, и либерально-демократическим западным мейнстримом, в рамках которого виновные определены изначально (как тут не вспомнить, что в первых же сообщениях из США говорилось: «Вашингтон не рассматривает версию причастности украинских военных к катастрофе «Боинга»»). В этом смысле резолюция Совета Безопасности ООН, поддержанная Россией после «доработки», о которой обмолвился Виталий Чуркин – это, безусловно, тактическая победа Москвы. По крайней мере, можно констатировать, что цели авторов кровавой провокации в небе над Донецком пока не достигнуты: «повесить» вину за гибель лайнера на Россию или на повстанцев ДНР до окончания международного расследования не удастся. А что будет дальше – зависит, во многом, от профессионализма и личной смелости экспертов. По крайней мере, прецеденты, когда такие комиссии приходили к объективным заключениям, невыгодным для недоброжелателей России, бывали: например, выводы комиссии Тальявини о том, что войну 08.08.08. начала Грузия.
Ведь, как известно из фильма «Брат-2», сила, в конечном счете, не в деньгах, а в правде.
