Рубрики
Блоги Размышления

Веселая семейка

Консервативное совещание родилось из Консервативного пресс-клуба, лидерами в котором были Михаил Ремизов, редактор отдела политики «Русского журнала», и Михаил Голованов. Впоследствии, после перехода Ремизова на должность главного редактора сайта АПН, а позднее и президента Института национальной стратегии, проект сменил название и площадку, но сохранил основной состав.

Сопредседателями Консервативного совещания были Егор Холмогоров и Михаил Ремизов. Я долго думал, как сформулировать для просвещенного читателя смысл Консервативного совещания. И понял наконец, что это первое в постсоветской России сообщество публичных интеллектуалов. Дать определение понятию «публичный интеллектуал» достаточно сложно. Не говоря уже о том, что это пришедшее с Запада понятие звучит по-русски чуточку комично. Обычно публика «бугагирует» на слове «публичный», имеющий в русском языке самые разнообразные коннотации. Тем не менее, попробую дать определение.

Публичный интеллектуал – это интеллигент, обладающий специальными знаниями, социальным капиталом, авторитетом и общественным весом, достаточными для того, чтобы оказывать влияние на политическую повестку.

Священник, если вмешивается в политику, выступает от имени Бога. Ученый – от имени науки и имеющегося у него специального знания. Публичный интеллектуал выступает в качестве переходного шлюза между миром знания и миром политики. Если угодно, существует в этих двух мирах одновременно. Это, выскажусь пафосно, своего рода клетка «мозга нации».

К моменту начала 2000-х публичных интеллектуалов в России не было. Точнее, их сословие было крайне ограничено и маргинализовано. К таковым можно было с оговорками отнести нобелевского лауреата Александра Солженицына. Но на нём список официальных интеллектуалов и заканчивался. Великий писатель был надежно огражден от простых смертных своим сверхстатусом и весьма преклонным возрастом. Других просто не было.

Можно было бы вспомнить Дмитрия Галковского, избравшего для себя подобную роль, но он был надежно маргинализован.

Можно вспомнить блестящего дипломата и полиглота Сергея Кизюкова, создателя изумительного сатирико-политического проекта «Русский Удод», но он, к сожалению, рано умер.

Публичные интеллектуалы 90-х никогда не воспринимались в качестве таковых. Они всегда были приписаны к журналистскому цеху. Таковыми были Михаил Леонтьев, Сергей Доренко, Максим Соколов и многие другие. По своему реальному весу в обществе вышеперечисленные, конечно, должны считаться публичными интеллектуалами. Но официально они всегда считались только журналистами и сами привыкли глядеть на себя как на таковых. Если мы посмотрим на их современную карьеру, она так или иначе связана со СМИ или пиаром.

При этом по оставшейся с советских времен привычке, журналистов принято воспринимать как «щелкопёров», «писак праздных». Авторитет этой корпорации невысок. И публичные интеллектуалы, в ней оказавшиеся, стремятся вылезти из нее куда-нибудь. Ну хоть в пресс-секретари «Роснефти», хоть в главные редактора (главный редактор, как известно, не журналист).

Консервативное совещание было первой попыткой создать корпорацию публичных интеллектуалов не под маркой «журналистики» или пиара. Именно это обстоятельство вызвало такое бурление вод вокруг Консервативного совещания и скандалы вокруг подписания доклада «Контрреформация», им созданного.

Конечно, КС воспринимался как «инкубатор». Предполагалось, что в нём собралась перспективная «молодежь», которая обязана совершить великое. Что конкретно свершится и что за это будет, конечно, никто не понимал. Подозреваю, участники смутно ожидали, подобно герою «Холодного сердца» Гауфа, «лошадок и коляску».

На деле же Консервативное совещание напоминало «Веселую семейку» Носова. Была у меня в детстве такая книга про то, как школьники выращивали цыплят в сделанном на коленке инкубаторе.

Для меня Консервативное совещание как наша собственная маленькая «масонская ложа» была важнее доклада, которое ему предстояло приготовить. Мне было очевидно, что вместе члены КС имеют больший вес и социальный капитал, чем порознь.

В самом деле, такие интеллектуалы, как Виталий Аверьянов, Армен Асриян, Илья Бражников, Владимир Голышев (в тот момент – страшно, нечеловечески пропутинский), Андрей Кобяков, Аркадий Малер, Михаил Ремизов, Борис Межуев, Павел Святенков, Кирилл Фролов, Егор Холмогоров на тот момент вместе значили больше, чем порознь.

Сказывался синергетический эффект.

Однако возникал неизбежный вопрос, а что должно совершить это новое сообщество интеллектуалов? Решили писать доклад. Егор Холмогоров договорился о помещении в дружественном издательстве. Мы ходили туда от метро «Авиамоторная» по мосту и вели заседания.

Время от времени кто-нибудь из участников говорил: «Хорошо бы написать доклад» и со значением смотрел на Константина Крылова. Константин Крылов смущался, понимая, что писать придется именно ему. После чего все переходили к обсуждению проблем оранжевой революции на Украине, против которой следовало бороться. Лично я полагал, что Украина теоретически имеет право на таковую. Но подозревал, что революционная Украина рано или поздно сцепится с Россией в военном противостоянии по сценарию войн Пакистана и Индии. Поэтому я считал, что мы должны быть против Ющенко.

Сегодняшние события показывают, что я был не так уж не прав.

Но вернемся к Консервативному совещанию. После нескольких заседаний, на которых участники кушали орешки и терпеливо созерцали гиперактивного борца с оранжевой угрозой Кирилла Фролова, решено было – докладу быть. Все со значением посмотрели на Константина Крылова. Крылов вздохнул.

Основными авторами доклада были Константин Крылов, написавший первую главу Егор Холмогоров и Михаил Ремизов, проведший большую работу, сведя все в единый текст и отредактировав.

Мои базовые идеи того периода об опасности скатывания России в сырьевой авторитаризм, о необходимости развития промышленности, угрозе классового раскола по линии допущенных и недопущенных к распределению сырьевой ренты, в доклад не вошли.

Дальше начались гигантские интриги.

Например, мой добрый приятель тех лет Виктор Милитарев постоянно требовал, чтобы его подпись была под докладом, а сам он был бы допущен на заседания КС. Я, исходя из логики сохранения единства корпорации, его предложения поддерживал. Просто потому, что одна дополнительная подпись мало что добавила бы к докладу.

Но председатель КС Егор Холмогоров был настроен решительно против приглашения Милитарева. В итоге, последнему оставалось лишь скандалить за дверями. Впрочем, дальнейшие события показали, что Егор был не так уж и не прав. Почтенный Виктор в любом коллективе, в котором появлялся, немедленно пытался установить демократию. То есть – институт часто сменяемых сопредседателей, которые должны были контролироваться и сталкиваться лбами остающимся в тени «серым кардиналом».

Короче говоря, Милитарев долго скандалил и требовал, чтобы его подпись появилась под докладом. При публикации на одном из сайтов она была поставлена. На другом – не была. В общем, борьба была нешуточной.

Но доклад не прозвучал. Не сработали и аналогичные проекты, например, «Русская доктрина», которая породила огромный том проекта переустройства России. Почему так произошло? Думаю, дело даже не в содержании доклада как такового.

Его адресатом, как часто бывает в патриотической публицистике, была власть. Добрая, мудрая, могучая и все понимающая. Которая, конечно, должна была «обустроить Россию» по нашим лекалам.

На деле, однако, власть поняла доклад иначе. Будучи наследницей крутых 90-х, она решила не налаживать диалог с публичными интеллектуалами, а просто их купить. Причём в максимально неприемлемом формате – без сохранения автономии.

Вам, быть может, это покажется смешным, но публичный интеллектуал не может действовать эффективно, будучи купленным на корню. Ведь тогда он кто-то другой. Журналист, пиарщик, старший мухобой при Высочайшем дворе.

Для политтехнолога работа на клиента является нормальным делом. Он же технолог, он просто помогает человеку избраться на выборах. В случае с интеллектуалом ситуация производства лишь того контента, который желает клиент, губительна, ибо в таком случае интеллектуал становится лишь транслятором контента, «райтером».

Тем более, что власть потребовала от интеллектуалов 2000-х не просто работать на нее, но хвалить, хвалить, хвалить. В результате многие нехудшие умы (я говорю не только об участниках КС), банально депрофессионализировались. Вы можете найти их в Фейсбуке, они до сих пор пишут письма своему внутреннему Суркову.

Вот и причина поражения Консервативного совещания. В России нет пространства для института публичных интеллектуалов. Точнее, оно настолько сужено, что этих самых интеллектуалов можно пересчитать буквально по пальцам. Интеллектуалы либо становятся госслужащими («зато дают погоны и наган»), либо уходят в чистый пиар и журналистику, либо, третий, самый почетный вариант – становятся экспертами правительственных структур. Люди теряют автономию и в результате уже не могут говорить правду.

А результат? А результат мы видим на той же Украине, которая 15 лет балансировала на грани революции и войны с Россией и добалансировалась. Отношениями с ней не занимался в России никто. Еще в период КС я обсуждал с Кириллом Фроловым создание Института Украины, который бы хотя бы отслеживал ситуацию в этой стране. Тишина. Такого института нет и сейчас.

Почему работала «стоп-машина»? Ряд идей надо было просто реализовывать. Вроде того же Института Украины. Но тогдашняя администрация сделала ставку на структуры политической имитации, вроде приснопамятного движения «Наши».

Выскажусь проще и циничнее. Консервативное совещание сделало власти предложение. Суть которого сводилось к переходу серьезной корпорации публичных интеллектуалов на позиции лояльности к власти при условии как минимум создания интеллектуальной автономии для данного сословия.

Власть в ответ сделала простой ход – некоторых купила, некоторых маргинализовала. Точнее, маргинализовала через покупку. В итоге интеллектуал в современной России – либо оппозиционер, либо молчащий и занятый только в своей узкой области «эксперт». Балансировать между двумя позициями практически невозможно.

«А можно вопрос? – скажет просвещенный читатель. – Вы чего хотите, правительственного корма?». В общем нет, отвечу я. Реализации предназначения, выполнения долга интеллектуала перед обществом. Клетку мозга, конечно, кормят. Но не в этом смысл её деятельности и суть работы.

Пошло, наверное, говорить об интеллектуалах как о мозге, зрении, слухе общества. Но, вообще-то, они выполняют именно эту функцию. А еще роль клеток, сообщающих, что «где-то болит».

Российская власть добровольно выколола себе глазки и постоянно натыкается во тьме то на 2011 год, то на «Украину». Тут остаётся только руками развести.

Когда-нибудь корпорация интеллектуалов возникнет в России вновь. Быть может, тогда будет востребован опыт Консервативного совещания. Пока же, подводя итог сего эссе на стандартную тему «интеллигенция и власть», хочу заметить, что КС не было совсем уж бесплодной попыткой объединения интеллектуалов. Кое-что было востребовано при строительстве национально-демократического синтеза в конце 00-х – начале 10-х, но это уже совсем, совсем другая история.