Рубрики
Блоги Прогнозы

Достоевский и информационные войны в свете украинских событий

С конца 2013 года, сразу после начала беспорядков и военных действий на территории Украины, практически все СМИ (в т.ч. и «Российская газета»[1]) цитировали выдержки из III главки («Одно совсем особое словцо о славянах, которое мне давно хотелось сказать») второй главы «Дневника писателя» Ф.М. Достоевского за ноябрь 1877 года. Достоевский тогда рассуждал о возможностях исхода военного конфликта между славянами и Турцией:

« <…> Нельзя также представить: расширится ли наконец в границах своих Сербия или Австрия тому воспрепятствует, в каком объеме явится Болгария, что станется с Герцеговиной, Боснией, в какие отношения станут с новоосвобожденными славянскими народцами, например, румыны или греки даже, — константинопольские греки и те, другие, афинские греки? Будут ли, наконец, все эти земли и землицы вполне независимы или будут находиться под покровительством и надзором “европейского концерта держав”, в том числе и России (я думаю, сами эти народики все непременно выпросят себе европейский концерт, хоть вместе с Россией, но единственно в виде покровительства их от властолюбия России) — всё это невозможно решить заранее в точности, и я не берусь разрешать. Но, однако, возможно и теперь — наверно знать две вещи: 1) что скоро или опять не скоро, а все славянские племена Балканского полуострова непременно в конце концов освободятся от ига турок и заживут новою, свободною и, может быть, независимою жизнью, и 2)… Вот это-то второе, что наверно, вернейшим образом случится и сбудется, мне и хотелось давно высказать.

Именно, это второе состоит в том, что, по внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому, — не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными! И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, — у них характер в этом смысле как у всех, — а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут. Распространяться не буду, но знаю, что нам отнюдь не надо требовать с славян благодарности, к этому нам надо приготовиться вперед. Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают. Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия, отняв их у турок, проглотила бы их тотчас же, “имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени”. Долго, о, долго еще они не в состоянии будут признать бескорыстия России и великого, святого, неслыханного в мире поднятия ею знамени величайшей идеи, из тех идей, которыми жив человек и без которых человечество, если эти идеи перестанут жить в нем, — коченеет, калечится и умирает в язвах и в бессилии. Нынешнюю, например, всенародную русскую войну, всего русского народа, с царем во  главе, подъятую против извергов за освобождение несчастных народностей, — эту войну поняли ли наконец славяне теперь, как вы думаете? Но о теперешнем моменте я говорить не стану, к тому же мы еще нужны славянам, мы их освобождаем, но потом, когда освободим и они кое-как устроятся, — признают они эту войну за великий подвиг, предпринятый для освобождения их, решите-ка  это? Да ни за что на свете не признают! Напротив, выставят как политическую, а потом и научную истину, что не будь во все эти сто лет освободительницы-России, так они бы давным-давно сами сумели освободиться от турок, своею доблестью или помощию Европы, которая, опять-таки не будь на свете России, не только бы не имела ничего против их освобождения, но и сама освободила  бы  их. Это хитрое учение наверно существует у них уже и теперь, а впоследствии оно неминуемо разовьется у них в научную и политическую аксиому. Мало того, даже о турках станут говорить с большим уважением, чем об России. Может быть, целое столетие, или  еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия  России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее. О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Они поймут всё величие и всю святость дела России и великой идеи, знамя которой поставит она в человечестве. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и  даже политическому  гонению. Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия — страна варварская, мрачный северный колосс, даже не  чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации. У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство  в  Болгарии и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний  Иван Чифтлик  согласился наконец принять портфель президента совета министров. России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением  ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества. Между собой эти землицы  будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит  огромный  магнит  —  Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство. Будут даже и такие минуты, когда они будут в состоянии почти уже сознательно согласиться, что не будь России, великого восточного центра и великой влекущей силы, то единство их мигом бы развалилось, рассеялось  в  клочки и даже так, что самая национальность их исчезла бы в европейском океане, как исчезают несколько отдельных капель воды в море. России надолго достанется тоска и забота мирить их, вразумлять их и даже, может быть, обнажать за них меч при случае. <…>[2].

Вряд ли кто-то мог предположить, что высказывания Достоевского о Балканах и турецком конфликте, написанные почти полтора века назад, будут, словно пророчества, напоминать украинские события. «Журналисты» издания «Газета.UA», всерьез полагающие, что Достоевский хоть «одним словцом» мог отрицательно высказаться о России, начали долго и упорно разыскивать «контраргументы».

15 августа 2014 г. на сайте издания «Газета.UA» появляется материал под заголовком «Достоевский о русских: “Народ, который ищет, что можно разрушить ради развлечения”». Статья начинается с громкой фразы: «Предлагаем вам узнать, что говорил российский писатель Федор Достоевский о русских в своем “Дневнике писателя”», а продолжается и оканчивается надерганными цитатами из главки I («Мой парадокс»), входящей в состав второй главы июньского «Дневника писателя» Ф.М. Достоевского за 1876 г. Приведу наиболее полный текст этой главки:

«Вновь сшибка с Европой (о, не война еще: до войны нам, то есть России, говорят, всё еще далеко), вновь на сцене бесконечный Восточный вопрос, вновь на русских смотрят в Европе недоверчиво… Но, однако, чего нам гоняться за доверчивостью Европы? Разве смотрела когда Европа на русских доверчиво, разве может она смотреть на нас когда-нибудь доверчиво и не враждебно? О, разумеется, когда-нибудь этот взгляд переменится, когда-нибудь и нас разглядит и раскусит Европа получше, и об этом когда-нибудь очень и очень стоит поговорить, но пока — пока мне пришел на ум как бы посторонний и боковой вопрос, и недавно я очень занят был его разрешением. Пусть со мной будет никто не согласен, но мне кажется, что я хоть отчасти, а прав.

Я сказал, что русских не любят в Европе. Что не любят — об этом, я думаю, никто не заспорит, но, между прочим, нас обвиняют в Европе, всех русских, почти поголовно, что мы страшные либералы, мало того — революционеры и всегда, с какою-то даже любовью, наклонны примкнуть скорее к разрушительным, чем к консервативным элементам Европы. За это смотрят на нас многие европейцы насмешливо и свысока — ненавистно: им не понятно, с чего это нам быть в чужом деле отрицателями, они положительно отнимают у нас право европейского отрицания — на том основании, что не признают нас принадлежащими к “цивилизации”. Они видят в нас скорее варваров, шатающихся по Европе и радующихся, что что-нибудь и где-нибудь можно разрушить, — разрушить лишь для разрушения, для удовольствия лишь поглядеть, как всё это развалится, подобно орде дикарей, подобно гуннам, готовым нахлынуть на древний Рим и разрушить святыню, даже без всякого понятия о том, какую драгоценность они истребляют. Что русские действительно в большинстве своем заявили себя в Европе либералами, — это правда, и даже это странно»[3]<…>.

Авторами в заголовок (!) выносится цитата, которая преподносится как реальное высказывание Достоевского. На деле же – слова, к Достоевскому отношения не имеющие никакого.

Далее читателям предлагают «узнать, что говорил российский писатель Достоевский о русских». Кроме набора «удобных», вычлененных из главы строк, ничего подобного в статье нет. Да и быть не может. Публикуемый выше текст рисует уже картину реальную – Достоевский критически рассуждает о европейском взгляде на русских. Естественно, что все «неудобные» для чтения цитаты т.н. «журналистами» «Газеты.UA» просто были удалены. Вырванные из контекста цитаты обезличены, а вне целой главы представляют собой лишь бессмысленный набор слов. С тем же успехом можно надергать строчек из песен Высоцкого и дать возможность обвинить Владимира Семеновича, например, в антисемитизме.

Информационная война украинских СМИ, в которых фразами Достоевского жонглируют как мячиками в цирке, налицо имеет явные признаки фашизма.

В этой связи интересен комментарий заместителя директора по научной работе Литературно-мемориального музея Ф.М. Достоевского в Петербурге Б.Н. Тихомирова, оставленный в одной из социальных сетей:  

«Показательно, что в сходном ключе работала гитлеровская пропаганда, разбрасывая листовки с аналогичными выдержками из Достоевского над позициями советских войск, так что Андрею Федоровичу, внуку писателя, фронтовику с первых дней войны и до завершения Маньчжурской операции в 1945, приходилось даже драться с теми из однополчан, кто бросался упрекать его за высказывания деда».

Хочется особо отметить еще одного «большого любителя творчества Достоевского и точных цитат» — Буковского Владимира Константиновича — основателя диссидентского движения в СССР, проживающего ныне в Англии. 28 августа с.г. в интервью «Укринформу», отвечая на провокационные вопросы Л. Самохваловой, Буковский решил «блеснуть эрудицией». Не вышло. На вопрос о православии он выдал журналистке:

«У нас в России отношение к религии сложное. Еще Достоевский в «Дневнике писателя» рассуждает: «Вот говорят, что русские – народ-богоносец. Правда, они люди религиозные. Они прежде, чем тебя топором зарубить обязательно перекрестятся». Это – диагноз Достоевского, который прошел каторгу. Он хорошо знает, о чем говорит. Все, что они взяли от православия – перекреститься перед тем, как зарубить тебя топором».

Достоевский действительно хорошо знал, о чём говорил. Но Буковский – не Достоевский. Похвастаться теми же знаниями не может. Подумаешь, что Достоевский НИКОГДА не писал ничего подобного — не страшно. Подумаешь, что фраза о народе-богоносце упоминается не в «Дневнике писателя», а в конце первой главы второй части «Бесов» (диалог Шатова со Ставрогиным) — не страшно. Подумаешь, что пассаж о «религиозных людях» и «топоре» взят неизвестно откуда — не страшно. Бумага и не такое стерпит. Нет ничего страшного и в том, что Буковский не умеет пользоваться ни поисковиками, ни книгами — годы берут свое. Попробуйте ради интереса набрать в Google или Яндексе фразу «правда, они люди религиозные», или фразу «они прежде, чем тебя топором зарубить обязательно перекрестятся», и Вы сильно удивитесь, что все найденные поисковиками запросы являются отсылкой к интервью Буковского. Рассуждая о «диагнозах Достоевского», хорошо бы не забывать о своих. В 1962 году Буковскому был поставлен диагноз «вялотекущая шизофрения». Позднее, западными психиатрами был признан здоровым. Комментарии излишни.

18 марта 1909 г. великий русский писатель Куприн, осуждая ряд писателей-евреев, писал своему другу, поэту Батюшкову:

« <…> Эх! Писали бы вы, паразиты, на своем г******м жаргоне и читали бы сами себе вслух свои вопли. И оставили бы совсем-совсем русскую литературу. А то они привязались к русской литературе, как иногда к широкому, щедрому, нежному, умному, но чересчур мягкосердечному, привяжется старая, истеричная, припадочная б***ь, найденная на улице, но, по привычке ставшая давней любовницей.

И держится она около него воплями, угрозами скандала, угрозой отравиться,  клеветой, шантажом, анонимными письмами, а  главное  — жалким зрелищем своей болезни,  старости и изношенности.

И самое верное средство — это дать ей  однажды ногой по заднице и выбросить за дверь в  горизонтальном положении<…>»[4].

Это лучшее «руководство к действию» для «журналистов» и «больших любителей творчества Достоевского и точных цитат».


[1] Глазами Достоевского // РГ. № 6251 (275). 05.12.2003.

[2] Достоевский Ф.М. Дневник писателя. В 2 т. Т.2 /  Ф.М. Достоевский; коммент. А. Батюто, А. Березкина, В. Ветловской, Е.Кийко, Г. Степановой, В. Туниманова. – М.: Книжный клуб 36.6, 2011. С. 360–363.

[3] Там же. Т.1 /  Ф.М. Достоевский; вступ. ст. И. Волгина, коммент. В. Рака, А. Архиповой, Г. Галаган,  Е. Кийко, В. Туниманова. – М.: Книжный клуб 36.6, 2011. С. 402–403.

[4] Печатается по подлиннику. ИРЛИ. Ф. 20.15.125.XСб.1. Опубликовано: Куприн А.И. Полн. собр. соч.: в 10 тт. + 1 доп. т. — М.: Воскресенье, 2006—2007. Т. 11.

Автор: Сергей Рублев

Главный редактор сетевого издания «Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества»

Обсуждение закрыто.