(Окончание статьи «О люстрациях»)
Люстрации нужны и неизбежны, и очень скоро до них дойдёт.
Но представляют их себе все совершенно по-разному, хотя и в рамках базовой модели.
Главное — «люстрации» невозможны без поддержки большинства. Как обеспечить эту поддержку кому-то, кроме действующей власти во главе с Путиным, опирающимся на 85-процентный рейтинг? При том, что «либеральную пропаганду» часто и по праву называют главным пропагандистским ресурсом Кремля: в отсутствие нормальной лоялистской пропаганды, отданной на откуп телевизионным вопль-шоу, мобилизацию патриотов успешно обеспечивает всё более убогий и злобный либеральный контент. Но эту проблему — проблему преодоления политического единства народного большинства — они уже для себя решили.
Как? Элементарно. Они больше не считают население России своим народом. Именно об этом говорит Каспаров, именно это стало основным трендом современной популярной западнической идеологии в России: отказ от «народничества» (с которого начинали русские революционеры-западники) в пользу откровенного социального расизма, превращение народа России в главный объект ненависти, презрения и, стало быть, будущих «люстраций». Но как это можно сделать — люстрировать народ — посадить его на скамью подсудимых? Кто же тогда будет большинством? Как кто? — другие народы, которые этот народ победят. Народы, предлюстрационная накачка которых мифами о зловещих и недоразвитых путинских русских идёт в непрерывном турборежиме. И это — единственный способ обеспечить «люстрации» в России по программе «хорошеруких-лицепожатных»: поражение России и её оккупация внешними силами. И конечно, такая «победа» не будет полной победой местных «либералов» — но они и претендуют исключительно на должности полицаев и, в лучшем случае, гауляйтеров.
Собственно, к этому и сводятся совершенно не нулевые перспективы «либеральных люстраций». К тому, что речь идёт о международном проекте, в котором у наших «люстраторов» — роль важная, но не главная. И — да — это, конечно, роль «пятой колонны». Задача которой, пока всё не начало рушиться, всячески шатать любую подвернувшуюся трубу.
Чем занимаются сегодня «люстраторы»-коллаборационисты? Важной подготовительной работой. Они развернули, легализовали и постоянно интенсифицируют моральный террор в обществе. Они навязали себе и своим единомышленникам тоталитарную стилистику публичной полемики, в которой 1) не допускается отступать от небольшого набора примитивных западных штампов; 2) запрещается видеть в оппонентах (прежде всего в тех, кто пытается вести полемику по существу и на основании собственных взглядов) людей и вступать с ними в эмоциональный контакт; 3) любые отклонения «влево-вправо» со стороны «своих», даже очень надёжных и проверенных, караются немедленными люстрациями в форме остракизма. И они — да, готовят обвинительные акты для чаемых ими «оккупационных уголовных процессов», собирая доказательства коррупционных преступлений чиновников (которые есть), политической коррупции и искажения результатов выборов (которые тоже есть), а также свидетельства о многочисленных мыслепреступлениях (публичном высказывании антизападных и антилиберальных взглядов), приравниваемых к наиболее страшному преступлению — соучастию в деятельности «преступного режима».
Казалось бы, главным объектом ненависти либлюстраторов должны быть те радикальные лоялисты, которые сами называют себя «опричниками». Те, которые требуют жечь «Пуссей Райотт» на костре, объявляют сознательную (а не по приказу) поддержку Путина высшей формой предательства и, никем не ограниченные, выплёскивают на главные экраны гостелевидения совершенно провокационную апологию Сталина (я имею в виду некоего Николая Старикова, эффективно созидающего в эфире госканалов образ «кровавых путинистов, мечтающих возродить ГУЛАГ»). Но история учит нас, что «пятая колонна» (так, напомню, франкистский генерал Мола, штурмуя Мадрид четырьмя колоннами, назвал предателей, которые в нужное время ударят в спину защитникам города) не способна в одиночку разрушить преданную ими страну. Обязательно нужна помощь «шестой колонны» (в Испании роль такой колонны сыграла команда генерала-коммуниста Андре Марти и его помощники из НКВД СССР — именно они развязали кровавый террор против своих союзников из партии ПОУМ, обвинённых в троцкизме, чем ослабили всех республиканцев и подорвали их моральный дух).
В нашем случае достаточно (пока) слабосильная «шестая колонна» опричников отличается, прежде всего, патологической ленью. Их «принцип наименьшего действия» состоит в том, чтобы ничего не делать, потому что как бы чего не вышло. И вместо того, чтобы защищать страну и её лидера, они прежде всего защищают самих себя от неудовольствия первого лица. А вместо того, чтобы отстаивать продуманные стратегии политической борьбы, они выстраивают «многоходовочки», позволяющие объявить любой результат «политической конкуренции» именно тем результатом, который был заранее спланирован. По двум же очень важным вопросам две колонны — пятая и шестая — практически нашли консенсус. Это — направления «репрессий режима».
С одной стороны, вся сила 282-й статьи, а также любых других статей, позволяющих привлечь к ответственности за подрыв морального спокойствия в обществе, брошена на безжалостное и прожорливое «поедание чижиков». Каждый день «либерал-неполживцы» получают очередное имя в пантеон жертв режима: то это сумасшедшая тётка из Дырюпинска, которая перепостила в своем фейсбуке картинку из фейсбука древних укров, то — безумный петербургский демшизоид 1988 г. выпуска из пятнадцатисуточного заключения за несанкционированный митинг Демсоюза, раскрасивший собственный сортир в пригороде в жовто-блакитные цвета. Между тем, ежедневные призывы — фактически — к физическому устранению главы государства, травля собственного народа, примитивная спецпропаганда, внедряющая в массовое сознание лживые мифы об истории России и оскорбительные, расистские русофобские стереотипы, — всё это совершенно спокойно вываливается на полосы газет и на странички сайтов, принадлежащих «государствообразующим» олигархам. А ещё — вдобавок — регулярно прилетают новости о преследованиях патриотов России (самый яркий пример — Раис Сулейманов), чтобы защитить от их посягательств сепаратиствующую региональную номенклатуру. А ещё — «армии ботов и троллей», которых не видно – не слышно на полях интернет-боёв с распоясавшимися либералами, но которые зато налетают с воплями и шашечками наголо, как только надо «приопустить» какого-нибудь защитника интересов русских в Донбассе и на Украине или, например, устроить массированный наезд на спикера МИД в защиту Сталина и ГУЛАГа.
При этом получается, что все действия «опричников» — от неуклюжей и безадресной «борьбы» с инакомыслящими и отталкивания союзников до примитивных и грубых коррупционных нарушений — всё это никак не мешает, а то и помогает либеральным «мальчишам-плохишам» разворачивать красную дорожку для торжественной встречи Главного Буржуина в самом близком будущем.
Разумеется, не так всё просто. Если бы было просто — давно бы уже дорожку раскатали, варенье-печенье плохишам роздали, а остальных люстрировали бы в ближайшем яру (кстати, не шучу и не кощунствую — пример Украины показал, как далеко может зайти «боевой дух» плохишей, добравшихся до точки безнаказанности).
Но — пока до этого не дошло, отчего они и беснуются.
Дело в том, что пока что сил у России хватает. И — принципиально — Россия ещё может победить. Во всяком случае, Кудрин и Греф не определяют сегодня внешнюю и оборонную политику страны. А Винокуров с Синдеевой не могут заблокировать госканалы для Путина. Пока.
Но тогда всё вышесказанное ставит Россию перед неизбежностью люстраций и, более того, предопределяет их характер.
Во-первых, Россия находится в переходной стадии острого кризиса. Во-вторых, на этой стадии выявилась исчерпанность прежней организационно-идеологической модели российской системы власти, основанной на безальтернативности ура-монетаристского праволиберального курса в экономике, на пренебрежении интересами «простых людей» в социальной политике, на безусловном признании «западных» ценностей «прогрессивными» и обязательными для исполнения Россией. В-третьих, действующая элита не справляется с задачей поворота системы власти в сторону России, в сторону народного большинства. Наконец, в-четвёртых, сформировался массовый антилиберальный консенсус, основанный не только на обвинениях и возражениях политических противников, но и на личном опыте миллионов. И всё это имеет место на фоне колоссального роста международной и внутренней напряжённости, а значит, требует немедленного реагирования.
Направление главного удара, конечно — сам по себе антинародный консенсус элит. И прежде всего для его преодоления государство и общество должны выйти из сумрака. В конце концов, по первоначальному смыслу «люстрация» — это просвечивание. А мы продолжаем жить в стране с непризнанной государственностью, с непризнанной историей, с непризнанным настоящим и неопределённым будущим.
Для примера можно оглянуться по сторонам. Немцы, великий и гордый (возможно, слишком гордый) народ, просветили свою историю мегамощным прожектором Нюрнбергского процесса и послевоенного возрождения. И теперь у них запрещено отрицать существование Гитлера. А вот в Брюсселе — в столице Четвёртого Рейха — равно как и в других бельгийских городах — гордо возвышаются конные памятники основоположнику цивилизованного геноцида новейшего времени королю Леопольду II, на чьей совести — около 15 миллионов жизней конголезцев.
А что у нас? Да ничего — страна теневых историй. Коммунисты, правившие страной более 70 лет, перекладывают ответственность за крушение СССР на кого угодно — мировую закулису, предательство избранного ими же генсека, пятую, опять же, колонну — и при этом оказываются глупее и безответственнее собственных предшественников, которые в конечном счёте привели Союз к развалу, но хотя бы не пытались отрицать ГУЛАГ и репрессии. Либералы — этот коллективный Васисуалий Лоханкин, побывавший у власти, — продолжают видеть трагедию русского либерализма в уходе Лоханкина из правительства, а не в моральной и социальной катастрофе, постигшей реализованный ими проект. Патриоты, с трудом собирающиеся с силами и поднимающиеся с диванов в ответ на зов Русской весны, легко разбегаются по своим уголкам, поближе к генератору РЛО, и забывают думать о том, как же рухнула в один год огромная православная империя.
Мы живём в стране, не признающей своего прошлого, а значит, не готового к будущему. Поэтому мы должны подвергнуть люстрации своё массовое сознание. И прежде всего — признать главное: состояние войны, в котором мы сейчас находимся — с Украиной, с США, с Евросоюзом. Войны холодной — в смысле без применения ядерного оружия и без массированного применения обычного оружия. Но в гораздо большей степени войны, чем в 50-70 гг. прошлого века, потому что тогда «два мира» достигли консенсуса о сосуществовании, а сейчас мир, претендующий быть единственным — Pax Americana — достиг внутри себя консенсуса о несуществовании России и стремится всеми силами его реализовать.
В такой ситуации от страны требуются меры исключительно резкие и быстрые — потому что время уходит. Меры — с необходимостью надправовые и массовые. Но — ограниченные государственной и народной человечностью.
Чтобы сохранить, пройдя через «люстрации», свою душу, народ и представляемое им государство обязаны быть строгими. При необходимости — суровыми. Под угрозой поражения страны — свирепыми. Но никогда — жестокими и мстительными.
Сегодня меры нужны строгие и суровые. С чётким пониманием — если понадобится, то и свирепыми.
В целом мне кажется самым правильным, государственным, подход генерала Ярузельского. Сразу же после объявления военного положения в ПНР (13 декабря 1981 г.) состоялись массовые задержания. Задержанные были не арестованы, а интернированы. При этом среди интернированных, согласно сообщениям Военного совета национального спасения, оказались не только лидеры «Солидарности» и другие ведущие диссиденты, но и наиболее одиозные бывшие руководители ПНР, на которых протестующие возлагали особую ответственность за положение в стране. «Люстрации» в России неминуемо пойдут по тому же пути — власть не сможет и не будет защищать «своих сукиных детей»: подобная защита лишит её (власть) столь необходимой общественной поддержки в массовых «люстрациях» против главных поджигателей холодной гражданской войны — «медийных либералов».
Потому что первая и главная задача — это слом монополии на формирование общественно значимых смыслов. Что, в нашей ситуации и с учётом уже нанесённого тоталитарным либерализмом ущерба, потребует «запретов на профессии» для целых групп «интеллектуалов», которые по доброй воле превратились в боевых агитаторов агрессора. В данном случае — списочно, на основе мониторинга и экспертных оценок, опираясь на временный, на период действия чрезвычайных послевоенных норм, «Акт о люстрациях». Эти люди должны быть вычищены из профессий, позволяющих влиять на общественное сознание — слишком далеко они вышли за конвенциональные рамки, слишком глубоко ушли в собственную массовую истерию, слишком сильно виноваты они за дезориентацию одних и моральный террор против других. Преподавание, СМИ, публичные выступления, кураторство (театральное, художественное, совриск и т.д.). Для спасения от голода — свобода выезда любым философским пароходом. Но главное — лишить их всех на какое-то (существенное) время возможности проявлять свои опозоренные и извращённые творческие способности. В общем, эти «люстрации» по сути своей — кастрации.
Кастрации подлежит ещё одна сущность — правда, деперсонифицированная. Я имею в виду идеологию. В своё время подсудимые на Нюрнбергском процессе пытались поставить под сомнение право победителей судить идеологию — но этого у них не получилось. Как не получилось и у всех прочих, потерпевших тотальное поражение и признанных причиной бедствий своей страны. Так была отвергнута и объявлена преступной идеология нацизма в побеждённой Германии. Так была поставлена почти вне закона государственная религия в потерпевшей поражение в войне ататюрковской Турции. Так была вычеркнута из Конституции «государственная идеология» в постсоветской России. Так должна быть найдена та процедура, которая нейтрализует монополию радикального либерализма в экономике, так радикальный либерализм на некоторое время должен быть лишен возможности применяться на практике, так должен быть снят фактический запрет на допуск к власти левых политических сил.
Есть ещё проскрипции. Это уже более суровая штука — по спискам — уголовное преследование, конфискация имущества, суровые наказания. И здесь речь пойдёт о двух группах, несомненно подлежащих проскрипциям. С одной стороны, это, конечно, коррупционеры-опричники, в том числе силовики, работники судов и прокуратуры, всякого рода контролёры-отжимальщики, подменившие «государеву службу» незаконным использованием государственных институтов в своих интересах — будь то личного обогащения, будь то расправы над честными критиками нарушений и злоупотреблений. Что касается коллаборационистов, то там без проскрипций тоже не обойтись. Потому что среди «дятлов информационных войн» есть особо заслуженные стервятники — своего рода либерал-штандартен-фюреры, разработчики тоталитарных «либеральных стандартов» публичного поведения. А за их спинами — «ответственный бизнес», равноудалённые олигархи, сберегатели экономического развития, в общем, все те, кто аккумулировал значительные финансы для ведения информационной войны против своей страны, подвергаемой международному рейдерскому захвату, и одновременно «задавал тон» на светских раутах и экономических форумах, издеваясь над страной, её образовательными традициями, её стремлением к солидарности и справедливости, её нежеланием войти в состав «рисковых активов» закатывающегося в небытие, но всё ещё агрессивного и смертельно опасного Запада.
