Рубрики
Размышления Статьи

Письмо немецкого друга

Несколько дней назад я получил письмо из Германии от старого приятеля-политолога, с которым учился в 90-е годы в Лейпцигском Университете. В нем он признается, что не просто встревожен происходящим в русско-европейских отношениях вообще и русско-немецких в частности, но даже не находит рационального ответа на новый «русский вопрос» для Европы. Поскольку сегодня на Западе подобные «политико-эпистемологические затруднения» испытывают многие интеллектуалы и политики, я перевел часть письма, которую редакция портала «Русская идея» любезно согласилась опубликовать вместе с моим развернутым ответом.

«Привет, товарищ!

У меня к Тебе назрели вопросы, которые все больше меня занимают и на которые я сам не могу ответить:

В ходе войны на Украине здесь, на Западе, ведется множество дискуссий относительно целей русской политики, ее последствий для НАТО и ЕС etc. При этом – не в последнюю очередь после недавних событий (сбитый самолет, русские солдаты-отпускники на Украине, «заблудившиеся» десантники etc.) – настроения заметным образом изменились: даже среди немецкой экономической и политической элиты Россия в долгосрочной перспективе больше не воспринимается в качестве партнера.

На мой взгляд, эти дискуссии не очень продуктивны, поскольку вместе с отказом от обязательств по Будапештскому меморандуму на обозримое время больше не существует практически никаких надежных договорных оснований, необходимых для рационального политического действия. И в этом смысле данная дискуссия не слишком интересна…

Гораздо больший интерес для меня в этой связи представляет другой вопрос: в результате этой политики Россия исчезает из европейского дискурса будущего – подобно большей части арабского мира!

А как это выглядит с другой стороны: что такое Россия? Какой она должна стать? В чем ее идея? У нас можно прочитать кое-что о «консервативной революции», «русском мире» или «евразийском будущем», но насколько эти идеи действительно всерьез обсуждаются в России?

На мой взгляд, исторически это лишь фаза русского замыкания на себе, что совсем не ново, но сейчас отсутствуют некоторые компоненты, существовавшие в прошлом, например, панславизм. Какие это будет иметь последствия?

Для меня было бы подспорьем, если бы для ориентации в проблеме Ты назвал мне некоторые ключевые слова и обрисовал примерную структуру дискуссии, на основании чего у меня могло бы сложиться представление об актуальном дискурсе будущего в России.

С дружеским приветом,

А.-К. Х.»

 

«Дорогой друг!

Как ты понимаешь, поставленные тобой вопросы волнуют многих в самой России, и готового ответа на них нет ни у кого – поскольку ответ на подобного рода вопросы может быть найден не столько посредством жарких споров ангажированных интеллектуалов, сколько посредством общественной практики и прежде всего – реальной политики…

Начну с упомянутого тобой западного дискурса о России. Конечно, мы тоже с большим вниманием и даже тревогой следим за американскими, европейскими и особенно немецкими дискуссиями «о Путине и русских». И что неприятно бросается в глаза при знакомстве с западным мейнстримом – катастрофическое резкое снижение качества западных дебатов о России, значительное сужение экспертного пространства, исчезновение из него людей с серьезным региональными и страноведческими компетенциями. Здесь достаточно вспомнить поразительные «оговорки» как самого Обамы, так и «говорящих голов» Госдепа, Белого дома и Пентагона, демонстрирующее катастрофический образовательный уровень тех, кто на Западе решает судьбы человечества.

Наблюдается следующий парадокс: большинство действующих западных политиков, чиновников и представителей медиа-мейнстрима оказались просто не способны рационально реконструировать цели и интересы русской политики, заменив нормальную аналитическую и переговорную работу банальной демонизацией В. Путина и «этих несчастных русских», его поддерживающих и мечтающих о «восстановлении империи». И это особенно поразительно на фоне того, что эти цели и интересы были неоднократно озвучены российской стороной, начиная с программной речи Путина на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности 10 февраля 2007 года. Поразительно, но в этой дискурсивной ловушке и в этой ситуации идеологического зомбирования, устроенной западным истеблишментом для самого себя и для населения своих стран, единственными адекватными трансляторами реальных русских мотивов и интенций стали отставные западные дипломаты вроде американского посла в СССР Джека Мэттлока, а также ветераны международной журналистики типа бывшего корреспондента АРД в Москве Габриэле Кроне-Шмальц! (Видимо, в рамках торжества свободы слова на Западе только ветеранам разрешено говорить о неприятной реальности?)

Говоря о резких изменениях восприятия России в глазах западных элит в результате украинского кризиса, нужно иметь в виду то, что аналогичные процессы идут и среди русских элит: очевидно, что в глазах Путина и его окружения коллективный Запад дискредитировал себя в качестве серьезного и ответственного партнера, когда – нарушив все договоренности от 21 февраля 2014 года – поддержал антиконституционный переворот в Киеве, а затем дал карт-бланш новому киевскому правительству с участием неонацистов, закрывая глаза на физическое уничтожение несогласных на Юго-Востоке Украины – в Одессе, Мариуполе и Донбассе.

На многих в Москве тогда произвело сильное впечатление поведение «немецких партнеров»: чего стоят трогательные объятия министра иностранных дел ФРГ «социал-демократа» Франка-Вальтера Штайнмайера с фюрером украинских нацистов Олегом Тягнибоком. Эту картинку можно считать отличным символом предательства европейскими элитами своих собственных принципов! Неудивительно, что в самой Германии он тут же получил предикаты поджигателя войны и пособника нацистов…

Однако, как мы теперь знаем, дело одними принципами не ограничилось: дальше были преданы забвению интересы своей собственной экономики и собственного населения. В этом смысле просто поразительно прозвучали слова главы Восточного комитета германской экономики Экхарда Кордеса о поддержке его лоббистской структурой, т.е. связанной с Россией немецкой экономической элитой, антироссийских санкций!

Конечно, в России неплохо представляют то, кем и каким образом были выбиты эти решения – сначала из федерального правительства, а затем и из немецкого бизнеса. Однако я хотел бы обратить Твое внимание на следующее обстоятельство: российское руководство больше не может считать серьезными и ответственными партнерами тех, кто по звонку из Вашингтона готов поставить под вопрос долгосрочные стратегические интересы сотрудничества в важнейших для развития страны сферах. В этом смысле, боюсь, нынешние немецкие лидеры пока не понимают, что они натворили: немцы в глазах русских утратили не просто конкретные рынки сбыта товаров и услуг, но статус привилегированных партнеров, которого они добивались десятилетиями. Конечно, со временем некоторые немецкие компании смогут вернуться на русский рынок, но условия возвращения будут совершенно другими. Поскольку, я повторяю, Россия не может зависеть от тех, кто сам зависим!

В этом смысле украинский кризис наглядно продемонстрировал русским элитам реальный статус Германии: во внешней и оборонной политике ФРГ обладает лишь ограниченным суверенитетом, а это означает, что руководство этой страны в случае обострения ситуации на европейском континенте продолжит действовать вопреки коренным интересам своей страны, обслуживая чужие геополитические интересы.

Стоит ли говорить, что участие Германии в нынешней американской авантюре на Украине, причем в довольно сомнительной роли, также означает, что тем самым немецкими элитами отброшен базовый консенсус, к которому многие поколения немецких политиков пришли через перипетии эпох Аденауэра, Брандта и Коля: речь идет об отказе от идеи о неделимости безопасности в Европе, что в переводе на нормальный язык, понятный каждому немцу в свете наших трагических исторических отношений, всегда означало следующее: мир и безопасность в Европе невозможны без России, не говоря уже – вопреки России. Нынешняя попытка США в рамках большой геополитической игры заполучить Украину в качестве «приза» или, по крайней мере, дестабилизировать регион, вплоть до военного обострения, не только не встретила серьезного сопротивления со стороны наших традиционных европейских партнеров из т.н. «Старой Европы», но выявила ее сохраняющую структурную зависимость от «заокеанских хозяев», как говорила советская пропаганда времен «холодной войны».

Именно это реально-политическое обстоятельство, а не некий идейно-мировоззренческий поворот вынуждает Россию искать друзей и партнеров в других частях Света. Конечно, этот внешнеполитический и внешнеэкономический тренд вызвал бешеную активность со стороны различных «идеологических виртуозов», как говорил Макс Вебер, всегда готовых предложить высшему политическому руководству РФ свои – часто довольно экзотические – идеи и предложения связанные с не- и анти-западным вектором развития, вплоть до азиатизации России…

Однако, как сами русские элиты, так и значительные городские слои – интеллектуалы, буржуазия и т.д. – были и будут настроены европейски: в культурном, цивилизационном смысле Европа по-прежнему остается нормативным элементом русского самосознания, что было выражено еще в знаменитой формуле Ф.М. Достоевского: «У нас, русских, две родины: наша Русь и Европа…». Другой вопрос, какая это Европа!? Понятно, что Европа «мульту-культи» или так называемая «Гей-ропа» является и в обозримой перспективе будет являться неприемлемой для большинства русских. Однако в этом смысле позиция русского большинства не слишком отличается от настроений культур-консерваторов в странах ЕС.

 deutschen komrad.jpg

Иллюстратор: Хадия Улумбекова

Так что, несмотря на то, что нынешний ЕС активно дискредитирует в глазах русских саму идею Европы, большинство интеллектуально и социально активных жителей России являются нормальными европейцами и не собираются отказываться от этой базовой культурной идентичности. Несмотря на текущее обострение отношений с Западом – хотя бы потому, что русская европейскость, к счастью, не зависит от решений персонажей – выдающихся деятелей нашей эпохи – типа Ж.М. Баррозу, К. Эштон или Х. ван Ромпея и тем более не является предметом геополитического торга с Вашингтоном.

Конечно, ситуация несколько необычная для нас, русских: традиционно, на протяжении веков, именно Европа являлась важнейшим фактором, а иногда и оператором русской модернизации. Именно в этом духе следовало понимать и те многомиллиардные долгосрочные контракты, заключенные между русскими и европейскими компаниями всего несколько лет назад в рамках продвигавшегося президентом Дмитрием Медведевым «Партнерства во имя модернизации».

Однако, повторяю, Россия ставит перед собой задачи модернизации и европеизации (пусть и в консервативном варианте) вовсе не для того, чтобы получить печеньку от очередной Виктории Нуланд, раздававшей эти кондитерские изделия на киевской Площади независимости. И уж точно никто из русского руководства не собирается отказываться от коренных европейских интересов нашей страны по принципу «на зло (брюссельской) бабушке уши отморожу». Как часто говорит в таких случаях, В. Путин: «это не наш выбор».

Речь скорее идет о другом – в условиях, когда несуверенная Европа в интересах tertius gaudens приступила к практическим шагам по удушению российской экономики, русским придется самим стать операторами процессов русской модернизации, в том числе с помощью других партнеров. Конечно, это сильно усложняет задачу, но в данных условиях у нас просто нет другого выхода. Как ты знаешь, в России по-разному относятся к нынешнему главе РФ, однако в этом отношении он явно выражает и внутриэлитный, и общенациональный консенсус.

Что касается «русского мира» и «евразийской интеграции», то европейцам и особенно немцам тоже нужно смотреть на это спокойно: все это не имеет никакого отношения к мнимому русскому империализму – просто русские как крупнейший разделенный народ в Европе так или иначе будут решать проблему национального объединения в границах исторической России. Нравится кому-то это или нет, но именно это – главная русская геополитическая задача на 21 век, а вовсе не гипотетический поход на Таллин, Варшаву или тем более Берлин.

Ты абсолютно правильно подметил отсутствие сегодня каких-либо рамок для русско-европейского взаимодействия: старые оказались просто отброшены, новые еще не возникли. Их создание в интересах общей «большой Европы» является серьезным вызовом для всех. И, по крайней мере, в России многим понятно, что ни нынешняя американская администрация, ни нынешний состав Еврокомиссии, ни, к сожалению, нынешнее правительство ФРГ, не способно на подобные свершения ни на дискурсивном, ни на институциональном, ни на персональном уровне…

Это означает только одно – эта задача будет решаться другими людьми: в и на совершенно других условиях. Надеюсь, столетний юбилей самоубийства Европы будет хорошим стимулом для этого. Русские же политические и экономические элиты, несмотря на временно возросший спрос на идеологических предпринимателей, специализирующихся на антизападной риторике, всегда готовы договариваться – если не со всем Западом, то хотя бы с его частью (т.е. с Европой или ее частью). Но при одном единственном условии – партнеры должны реально учитывать наши стратегические интересы, в том числе в области безопасности. Правда, боюсь, для этого в качестве партнера России должна выступать совсем другая Европа – «которая сможет сказать нет» очередным поджигателям войны в европейском доме.

Автор: Олег Кильдюшов

Философ, переводчик, публицист, руководитель аналитического отдела Издательской и консалтинговой группы «Праксис»

Обсуждение закрыто.