Ко Дню Победы Министерство экономического развития (МЭР) приподнесло всем нам такой «подарок», что впору спросить: «За что деды воевали?».
«Целевой вариант ориентирует на достижение целевых показателей социально-экономического развития и решение задач стратегического планирования. Предполагается выход российской экономики на траекторию устойчивого роста темпами не ниже среднемировых, снижение инфляции до уровня 4% в 2017 году и рост производительности труда не менее чем на 5%, – сообщается в опубликованном сценарии развития экономики до 2019 года. – Для достижения намеченных целей предполагается смена ориентации экономики на инвестиционную модель развития при сдерживании в первые годы прогнозного периода роста расходов на потребление и социальных обязательств государства и бизнеса. Снижение инфляции до 4% в 2017 году предполагает существенное сдерживание внутреннего спроса, прежде всего спроса домашних хозяйств». В домохозяйствах в мире принято учитывать единицы потребителей – семьи, те самые «ячейки общества». То есть, проще говоря, российским семьям предлагается поменьше есть, меньше заводить детей и меньше заботиться о своих стариках, так как для достижения красивых экономических показателей их доходы будут искусственно уменьшаться. Так вот прямо и декларируется: «Расходы на потребление домашних хозяйств, в целях достижения целевого уровня инфляции в 2017 году и роста накопления, будут сдерживаться в первые два года».
«Сокращение реальных располагаемых доходов населения при одновременном росте прожиточного минимума может привести к увеличению доли населения с доходами ниже прожиточного минимума в 2016 году до 13,7 процента», – прямо заявляется в проекте. И вот конечный прогноз: «…При этом в 2018 году реальная заработная плата восстановится до уровня 2015 года, однако до уровня 2014 года в прогнозный период она не восстановится, учитывая масштабы сокращения в 2015 году». В другом месте проекта уточнено – по «реальным располагаемым доходам… в 2019 году практически удастся достигнуть уровень 2015 года». То есть, года три мы будем кое-как выживать, чтобы вернуться к уровню только что с трудом прожитого 2015-го – с резко поднявшимся долларом и евро, растущими ценами, упавшими доходами, увеличившимися безработицей и бедностью. Вернуться к уровню 2014-го, последнего спокойного года перед введением Западом экономических санкций и падением цен на нефть, не получится. Более того, МЭР обещает – достичь этого уровня в плане ваших личных доходов и не планируется. Есть совсем иные цели.
Стоит отметить, что этот вариант в проекте МЭР назван «целевым». В свое время, как многие еще помнят, в Советском Союзе на домах и заводах висела надпись: «Наша цель – коммунизм!» Какую же цель ставит перед собой и намерено достичь ведомство Улюкаева? Дикого капитализма с экспортно ориентированной экономикой.
Вот ключевой постулат проекта: «Для внебюджетного сектора экономики по-прежнему будет актуальна необходимость сдерживания роста издержек производства, в том числе и за счет оптимизации издержек на оплату труда». При искусственном снижении уровня доходов жители России будут вынуждены работать за гораздо меньшие, чем сейчас, деньги. Скорее всего, произойдет наступление и на социальные гарантии. И у большинства работников (кроме ряда бюджетных категорий) просто не будет иного выбора.
При этом, МЭР одновременно прогнозирует и рост доходов целого ряда отраслей:
«Ситуация с курсом рубля окажет положительное влияние на темпы роста экспорта товаров легкой промышленности в 2016 году, которые составят порядка 120% по физическому объему…
Девальвация рубля и конъюнктура цен на газ стимулировали рост объемов экспортно ориентированных минеральных удобрений. Так, рост экспорта минеральных удобрений в физических единицах в 2015 году по отношению к 2014 году составил 102,4 процента. В период до 2019 года предполагается дальнейший рост производства и экспорта минеральных удобрений…
При этом экспертами Мирового банка и Международного валютного фонда на 2016 – 2020 годы прогнозируется незначительный рост цен на основные цветные металлы… Все это предполагает существенное повышение эффективности экспортных операций, что отмечалось на протяжении 2015 года».
И так далее, и так далее. Вроде бы парадокс – доходность экспорта растет, но при этом работникам этих отраслей предлагается платить меньше?
Противоречие это мнимое. Ведь если собственникам холдингов, работающих в сферах экономики, перечисленных выше, предоставляется возможность заработать больше за счет снижения зарплат и социальных выплат, то почему бы это не сделать и при росте прибылей? Можно и экспорт увеличить за счет снижения издержек, наверстав свое на обороте. Но это лишь один, самый банальный, и сразу скажу – далеко не самый страшный аспект проекта МЭР.
Вспомним указание на то, что в целевом проекте «предполагается смена ориентации экономики на инвестиционную модель развития». Планы действительно дерзкие – рост до 7,1% инвестиций в 2018 году, и «норма накопления основного капитала повысится до 24,1% ВВП». Что за показатель такой? «Норма накопления (доля инвестиций в валовом внутреннем продукте) – один из ключевых параметров, определяющих темпы экономического роста. При прочих равных, чем выше норма накопления, тем более значительными являются темпы экономического роста, и наоборот», – просвещает нас завотделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН профессор Яков Миркин. И добавляет: «В экспортно-ориентированных, быстрорастущих экономиках высокая доля накопления может сочетаться с низкими нормами потребления домашних хозяйств и/или государства (ориентация вместо внутреннего спроса – на внешний). Пример – «новые индустриальные» экономики Азии, Китай, Казахстан, отчасти Индия. Как следствие, высоки темпы экономического роста».
Правда, речь о Китае образца 1990 г. Четверть века назад люди там были готовы работать буквально за гроши, и западные корпорации начали массово переносить туда заводы. Однако в последние годы экономическая структура китайского общества изменилась из-за роста доходов, экономика Поднебесной уже не демонстрирует столь потрясающих темпов роста производства. Экономические обозреватели в январе с.г. с горечью констатировали – в 2015 году рост ВВП Китая упал до худшего с 1990 года уровня. Однако жители этой страны теперь живут многократно богаче, и поэтому экономика в Китае изменила ориентацию. «Двигателем китайской экономики теперь в первую очередь будет внутренний рынок, китайский потребитель будет диктовать свои условия», – охарактеризовал в марте новые тенденции профессор РУДН Юрий Тавровский.
Заметим, нам сейчас навязывают ровно обратное. Если кого-то вдруг радует китайский пример, хочу уточнить – свой аналогичный период индустриализации Россия прошла еще раньше, в 30-50-е годы ХХ века. Сейчас убивать интеллектуальный потенциал страны (а это неминуемо при падении доходов семей, у которых не будет денег на книги, на оплату учебы в вузах, где родители будут буквально «убиваться» на работе) и низводить ее до уровня стран третьего мира, это, перефразируя Талейрана, хуже, чем ошибка, это преступление.
«Целевой вариант предполагает существенный рост инвестиций в несырьевой сектор экономики, в результате чего рост экспорта нетопливных товаров в 2018 – 2019 годы составит не менее 6–9 процентов», – говорится в проекте МЭР. Как говорится, ловкость рук и никакого мошенства – «несырьевой» сектор далее играючи превращается просто в «нетопливный». Экспорт удобрений из калия или проката алюминия ведь нетопливный, хотя по сути-то это просто слегка обработанное для удобства вывоза природное сырье.
Проект МЭР очевидно верстался исходя из разочарования Запада в экономике Китая – с ее печального обзора длинный документ и начинается. Но есть и другой момент. В кругах крупного российского бизнеса крепнет уверенность, что в июле с России таки снимут как минимум часть западных санкций. И вот тогда – учитывая, что с 2014 года курс рубля подешевел к доллару и евро в полтора-два раза – экономику России западные «инвесторы» смогут скупить по весьма привлекательным ценам. Если совсем не за бесценок – памятуя горький (а для кого-то весьма сладкий) опыт приватизации 1990-х годов.
Совпадение или нет – но абсолютно синхронно активизировался и прочий либеральный «экономический блок» в правительстве, требующий немедленно, чуть ли не по любой цене приватизировать самые «лакомые кусочки» из оставшихся у государства активов (скажем, 19,5% «Роснефти», дающей значительную часть налоговых поступлений в бюджет). Даже вполне либеральные российские СМИ охарактеризовали эти планы в конце апреля как «паническую распродажу госактивов», отметив, что заявленный для этого повод (якобы низкие цены на нефть, из-за чего не хватит денег для наполнения бюджета) совершенно несостоятелен (цены на «черное золото» потихоньку растут и в любом случае превышают не только психологическую отметку в 30 долларов за баррель, но и 40 долларов за бочку, под которую верстался проект МЭР на ближайшие годы).
Другое дело, если мы лицезреем попытку дерзновеннейшей распродажи едва ли не всей наиболее интересной российской собственности Западу (как в рамках приватизации, так и «поиска инвестиций» в частные компании) с созданием для их дальнейшей работы класса низкооплачиваемых, но весьма квалифицированных рабов. На ближайшие десятилетия, а то и на века Запад будет обеспечен огромной колонией – причем близкой географически, и антропологически и даже культурно (если сравнивать с Китаем), и при этом полностью подчиненной экономически и уничтоженной (в силу уже описанных выше факторов) интеллектуально. Устраняется и любая конкуренция со стороны России на мировой арене.
Проект этот можно охарактеризовать и как политическую диверсию – падение уровня жизни прямо накануне президентских выборов 2018 года (к которым привязывают свои планы по смене власти многие зарубежные кукловоды) неизбежно вызовет разочарование в Путине и существующей вертикали власти, а скорее всего и серию стихийных взрывов недовольства. Если даже власть «свалить» не удастся, как минимум, она будет ослаблена, утратит наметившуюся сейчас массовую поддержку населения, вынуждена будет «сдать» какие-то ключевые позиции либералам, обеспечив им задел на последующие выборы.
Игра, безусловно, стоит свеч! Только результаты ее – все не в нашу с вами пользу.
